50 знаменитых загадок истории ХVIII-ХIХ веков

Долгое время у королевской четы – Людовика XVI и Марии Антуанетты – не было детей. Это вызывало тревогу при французском дворе, но вселяло надежды в души графа Прованского и графа д’Артуа, младших братьев короля. Оба мечтали о троне, и оба в конце концов его получили, но вследствие множества загадочных событий. А в 1778 году, после хирургического вмешательства в организм Людовика XVI, в семье короля сначала рождается дочь Мария Тереза Шарлотта, а спустя три года – долгожданный дофин, Луи Жозеф Ксавье Франсуа. Появление на свет наследника внесло раскол в королевское семейство, и оба брата короля превратились в его врагов и даже затеяли целую кампанию, в попытке поставить под сомнение подлинность родства, в котором сам король явно не сомневался. Но вот когда 27 марта 1785 года Мария Антуанетта разрешилась от бремени вторым мальчиком, Людовик скупо записал в своем дневнике: «Роды королевы. Рождение герцога Нормандского. Все прошло так же, как и с моим сыном». Тем не менее ребенка он признал, хотя большинство подозревало, что у королевы был любовник – шведский граф фон Ферзен, который встречался с ней наедине за девять месяцев до появления на свет Луи Шарля. Позднее Ферзен, узнав о смерти Луи Шарля в 1795 году, сделал в своем дневнике запись: «Это последний и единственный интерес, который у меня оставался во Франции. В настоящее время его больше нет и все, к чему я был привязан, больше не существует…» В отличие от первенца, Людовик очень редко называл ребенка сыном, а чаще именовал кроху герцогом Нормандским. Внести ясность в проблему отцовства не помогают даже прижизненные портреты Луи Шарля – на них у ребенка разные лица. Но на одном из них дофин очень похож на младшего брата Людовика XVI графа д’Артуа (будущий Карл X), что может свидетельствовать в пользу отцовства короля.

По всей видимости, Луи Шарль так бы и остался герцогом Нормандским, но 4 июня 1789 года его брат-дофин скончался от туберкулеза, и теперь наследником престола стал второй королевский сын. Достоверных сведений о первых годах жизни будущего Людовика XVII очень мало. Известно, что Луи Шарль был любимчиком матери и проводил с ней много времени. Мария Антуанетта читала малышу, пела, аккомпанируя себе на клавесине. Для его воспитательницы королева собственноручно составила характеристику сына, указав в ней, что он большой фантазер и часто путает выдумки с реальностью, очень чувствителен, пугается непривычного и боится собак. Воспоминания же других современников о дофине напоминают изложение «жития мученика» и мало соответствуют действительности.

На политическую сцену юный дофин выходит даже не с началом революции (1792 г.), а только после казни отца 21 января 1793 года. До этого была неудачная попытка побега, отмена королевского титула – все семейство Людовика XVI превратилось в «граждан Капет» – и заключение в Тампле. А 22 января 1793 года, узнав о смерти своего венценосного мужа, Мария Антуанетта на коленях присягнула сыну как своему королю – Людовику XVII. Следуя вековой традиции «Король умер – да здравствует король!» ему также присягнули сестра Мария Тереза, тетка по отцу Елизавета, камердинер Клери. По понятным причинам официальной коронации не было, но старший брат казненного монарха, граф Прованский, находившийся в эмиграции в Германии, объявил в специальной декларации, что он принимает на себя регентство до совершеннолетия своего племянника и назначает графа д’Артуа наместником королевства. А вслед за ним все ведущие европейские державы и даже республиканское правительство США признали нового короля. Отныне большинство роялистских выступлений как на территории Франции, так и за ее пределами проходили от имени или во имя Людовика XVII. Эмигранты чеканили монеты и медали с изображением малолетнего монарха, издавали документы от его имени и выдавали паспорта за его подписью.

Все это мало интересовало ребенка. И если якобинцы не решились умертвить Луи Шарля, то заставили немало помучиться. От него требовали показаний о кровосмесительном сожительстве с матерью, которое усмотрели в его сбивчивом рассказе о том, что Мария Антуанетта несколько раз якобы брала его в Тампле к себе в постель. На таком «свидетельстве» даже стоит подпись Луи Шарля. Восьмилетнему мальчику пришлось пережить казнь матери в октябре 1793 года, разлуку с самыми близкими ему людьми, сестрой и тетей, и «революционное воспитание» в башне-тюрьме Тампль. Растить истинного санкюлота из королевского отпрыска поручили сапожнику Симону и его жене. К Людовику XVII стали относиться как к сыну заурядного ремесленника, требовали принять революционные идеалы и даже отречься от памяти о высокородных родителях, нередко били за разные провинности. Но и это продолжалось недолго: вскоре было принято решение, что для его «воспитания» вполне достаточно и стражи, то есть ребенок остался предоставлен самому себе и о нем никто не заботился.