500

У меня и так было чувство, будто я ударил ей в спину, а теперь словно еще и нож провернул.

Быстро пройдя в переднюю, я остановился у лестницы и крикнул парню вслед:

— Мне только надо сказать Эрику, что я ухожу.

С минуту я подождал, раскачиваясь с носка на пятку и периодически посылая Наташе напряженную улыбку абсолютного идиота.

Наконец наверху лестницы показался психический и поманил меня рукой. Второй этаж был отделан куда беднее, нежели первый. Хлюпик препроводил меня в конец длиннющего коридора и завел в небольшую комнатку с раздвижными дверями с обеих сторон — как разделительный отсек между апартаментами отеля.

— Жди здесь, — буркнул психический и снова исчез.

Прошла минута, другая. Я подумал было дать деру, но, чтобы осчастливить Маркуса — он же велел мне как штык торчать при Уокере! — решил, что все же должен отметиться напоследок у конгрессмена из Миссисипи. Я был уже на пределе терпения.

Наконец передо мной предстал Сквик — это чудище с ребячьей физиономией — в банном халате и с раскрасневшимися щеками.

— Мне нужен Эрик на пару слов, — сказал я. — Или, может, вы бы ему передали…

Сквик кивком указал на двери, потом раздвинул их пошире.

— Привет, Эрик, — бодро начал я, узнав Уокера…

И потерял дар речи. Мой приятель-конгрессмен выкручивался в такой изощренной вакханалии, что черлидинг отдыхает.

На миг я повернулся, зыркнув в соседнюю комнату: там дяденька в летах, который мне в этом доме еще не попадался, жарко обнимался с двумя дамами. Я уперся взглядом в стену, точно парализованный, призывая свою плоть держаться под контролем, когда услышал голос Уокера:

— О, Майк! Присоединяйся!

Сквик сбросил халат… Уж не знаю, что там за пилюльки они приняли, дабы избавиться от побочного эффекта мета.

— Наташа передала, ты хотел меня.

Я рванулся было к двери, которая спасла бы меня от этой напасти. Но Сквик заступил мне путь:

— Так в чем проблема?

Я уставился в потолок и пошел по кругу, рассчитывая сбоку подобраться к выходу.

— Эрик уже за все расплатился.

Сквик двинулся ко мне, точно неотвратимая армия зомби. Когда дело касалось вечеринки или карточной игры, я никогда позорно не ретировался, но тут готов был бежать со всех ног.

Для тех из вас, кто ведет подсчет очков: первый раз я промахнулся, когда решил, что это всего лишь обычный публичный дом, второй — когда счел его за лавочку для сбыта травки. Нет, леди и джентльмены! Тут все оказалось куда круче! Вслед за добропорядочным господином из штата Миссисипи меня занесло в бордель с полным набором услуг, да еще и с воскурением метамфетамина.

В шоке я рванулся прочь, перепрыгивая по три ступеньки зараз, чтобы скорей бежать от этой жути. На лестничной площадке я споткнулся и упал, а поднявшись, обнаружил, что прибыли копы.

В первое мгновение я даже обрадовался: наряд полиции спасет меня и от плохих дядек, и от здоровенной елды бугая Сквика. Но когда на моих запястьях сомкнулись наручники, я начал понимать, в какой чудовищной засаде очутился. Тут меня не просто пожурит начальство за нарушение закона, как это было после моего проникновения в «Метрополитен-клаб». На сей раз я тянул на две-три тяжкие уголовные статьи — а в Виргинии смертный приговор совсем не редкость.

Я тут же вспомнил отца. Ведь старый хрен как в воду глядел!

Глава седьмая

Клоуна в тридцать футов высотой очень трудно не запомнить. Он стоял на разбитом участке виргинского шоссе, маниакально улыбаясь, напротив заброшенного магазина под названием «Винный шатер». Я испытал дежавю — аж мурашки по коже побежали, — но никак не мог вспомнить, где же я видел его раньше.

Здесь папаша велел мне свернуть. Где-то в миле от трассы была заправочная станция, на которой он работал: две колонки, гараж и круглосуточная лавка с товарами в дорогу. Я сунулся в один из гаражных отсеков и увидел, как отец зачищает пескоструем крыло лохматого, семидесятых годов, «катлэсса», разбрасывая по сторонам искры. Гараж был слишком загроможден, чтобы я попал в поле зрения, а потому я подобрался поближе, чтобы меня заметили. Без толку. Тогда я дождался, когда отец отступит от машины со своим агрегатом, и легонько хлопнул его по плечу.

Он вздрогнул и резко повернулся, вскинув аппарат, словно хотел им снести мне башку.

— О господи, Майк, — вздохнул он с облегчением, отложил пескоструй и крепко меня обнял. — Разве можно так пугать!

А мне урок: никогда не подкрадывайся к человеку, который шестнадцать лет привыкал беречь свою задницу.

Стоял март, я уже девять месяцев отработал в «Группе Дэвиса». И еще месяц был до того позорного провала, когда меня в компании с конгрессменом Уокером заловили копы в наркомовском дурдоме. Отец уже шесть недель как вышел из тюрьмы. Разумеется, я с ним поддерживал отношения, но происходило это в форме домашних званых ужинов или барбекю, когда каждый прикидывается, что у него все как нельзя лучше, и, поднабравшись, начинает изливаться в чувствах и обещать другому всегда быть на связи.