52 упрямые женщины. Ученые, которые изменили мир

Джейн Кук Райт стала директором Фонда исследования раковых заболеваний Гарлемской больницы в 1952 г., в тридцать с небольшим лет. «Она не умела бездельничать», – говорит ее дочь[54]. В будни и в праздники, дома и в отпуске, по дороге в лабораторию, в ресторане или плавая в озере Мичиган Райт была безупречна. Она взлетела по карьерной лестнице в Гарлемской больнице, а затем в Нью-Йоркском медицинском колледже, где достигла вершин. К 1967 г. в медицинских учреждениях общенационального уровня не было афроамериканки, занимавшей более престижную должность. За ударную работу на передовой борьбы с онкологией Райт заслужила прозвище «матери химиотерапии»[55]

.

Когда Джейн Райт начала учиться в Колледже Смит в Нортгемптоне (штат Массачусетс), то мечтала стать «известной художницей»[56], но отец убедил ее переключиться с живописи на подготовительные медицинские курсы. Райт происходила из династии врачей. Ее деды, Си Кетчэм Райт и Уильям Флетчер Пенн, были докторами, причем Пенн стал первым афроамериканцем, закончившим Йельскую школу медицины. Отец, Луис Томкинс Райт, был очень уважаемым хирургом и исследователем рака. Он и посоветовал дочери специализироваться в области с более надежными шансами на трудоустройство. Джейн Райт восприняла это как вызов.

Джейн поступила на подготовительные медицинские курсы, будучи полна решимости не только хорошо учиться, но и продолжить заниматься всем, что ей нравилось. Она сочетала нагрузку медицинской школы с тренировками в команде по плаванию и редактированием выпускного альбома. В 1942 г. Райт окончила Колледж Смит и в 1945 г. поступила на медицинский факультет Нью-Йоркского медицинского колледжа. Она фонтанировала энергией. Ее руководитель в больнице Бельвю называл ее самым многообещающим интерном в своей практике. Возможно, Райт была талантливой художницей, но быстро проявила себя и блестящим врачом.

Пока она училась, высокая репутация ее отца в медицинском сообществе служила для нее неизменным примером. Достижения Луиса Райта одновременно стимулировали и угнетали. Вот что сказала Джейн в интервью по окончании медицинской школы: «Он настолько хорош, что я чувствовала, что должна быть еще лучше. Все знают, кто твой папа»[57].

Видя потенциал дочери, Луис Томкинс Райт в 1949 г. пригласил ее работать с ним в Фонде исследования раковых заболеваний Гарлемской больницы, который недавно основал. Вместе они погрузились в область, которую Райт впоследствии назовет Золушкой онкологических исследований, – химиотерапию[58]

.

Когда Джейн и ее отец стали работать вместе, врачи и ученые начали делать самые первые шаги в поиске методов лечения, воздействующих на распространение раковых клеток. В 1945 г. директор онкологических исследований Колумбийского университета описывал масштаб задачи: «Это почти так же тяжело, как найти некое действующее вещество, которое растворило бы, скажем, левое ухо, не повредив правое, настолько мала разница между раковой клеткой и ее нормальной предшественницей»[59].

Ученые получили первые результаты, используя вещество, родственное горчичному газу, – азотистый иприт. Выбор химического оружия в качестве лекарства от рака был неочевидным, но случайная трагедия – в 1943 г. затонул военный корабль, перевозивший иприт, – подсказала ученым, что нечто в этом химическом соединении способно помочь онкобольным. Когда корабль пошел ко дну, горчичный газ просочился из контейнеров. Многие солдаты отравились насмерть. Их вскрытие показало, что газ разрушил белые кровяные тельца – защиту организма от инфекции. Эти же клетки становятся раковыми у больных лейкозом. В 1946 г. первый онкобольной получил инъекцию азотистого иприта, и его состояние улучшилось.

В течение трех лет, до смерти отца Райт в 1952 г., они вместе тестировали лекарства, которые могли вызвать ремиссию при лейкозе. После кончины отца Райт возглавила исследовательскую группу, которую он создал. Ей было тридцать три года.

В течение своей карьеры Райт неуклонно повышала эффективность методов противораковой терапии. Одной из самых важных ее догадок стало то, что не существует одного «волшебного средства» для лечения всех онкобольных. Допустим, исследователи находят очень хороший комплекс лекарств от рака груди. Если применить это лечение при другом типе рака, например легких или прямой кишки, возможно, ничего не выйдет. Даже два случая одного и того же вида рака неодинаково реагируют на терапию. Если раковые клетки быстро распространяются, а терапия не помогает, пациенты теряют невосполнимое время, пока врачи топчутся в тупике.