6 жертва

По ночам ему часто снилось, как что-то огромное и темное поглощает его и он растворяется в этой темноте без остатка и в момент, когда тело окончательно исчезало, наконец-то наступало освобождение: он парил среди своих детских воспоминаний. Мимо пролетали овцы, корова, дедовский волкодав, куры с рыжим петухом, кошка и бабушкин очаг, в котором пылал неугасимый огонь и пеклись чудесные чуду, круглые лепешки с начинкой, а он все летел и летел куда-то, просыпаясь утром в слезах и с щемящей болью в груди. Его вдруг стало тянуть на Родину, захотелось снова увидеть белую гряду далеких гор и дедовский аул, посидеть, как в детстве, на камнях разрушенной сторожевой башни, откуда виден весь их аул и плоские крыши домов, карабкающиеся вверх по склонам ущелья. Но ему было стыдно сознаться в этом, ведь тогда это означало бы признание своей слабости: домой возвращались лишь слабаки.

В конечном счете Азамат решил принять предложение Интриллигатора и убить Твердохлебова, чтобы доказать, что он выше его мнения о нем самом: этим убийством он хотел продемонстрировать, что герой выше закона и справедливости, что он сам и есть закон и справедливость и лишь от него одного зависит, кто будет жить, а кто умрет.

«Я божий пастырь как волк, – убеждал себя он, готовясь к убийству, – Я бросаю тебе, Интриллигатор, вызов и я одолею тебя. Потому что Я герой. Я – и никто другой. Другие – это те, кто для меня. Те, кто служат мне».

В этот раз он не стал ни у кого одалживаться, купив на рынке у чеченцев АК-47 и целый цинк патронов к нему. Твердохлебова всегда сопровождала охрана и Азамат решил дать ей бой, приговорив и охранников к смерти: ему хотелось, с тех пор как он стал играть в компьютерные игры, осуществить и в жизни эпический финал, о котором потом бы стали слагать целые легенды.

Бойня, которую он устроил в городе, действительно всех потрясла. Никто не понимал ее причины. Прямо в центре, напротив здания администрации, Твердохлебова и двух его охранников, а также водителя расстреляли в упор из автоматического оружия, а затем машину подожгли, бросив в нее бутылку с зажигательной смесью. Когда к месту преступления попытались подъехать два патрульных УАЗика, их остановил шквальный огонь нападавшего, ранившего троих милиционеров и спокойно уехавшего прочь на автомобиле без номеров.

Через три дня убитых хоронили в закрытых гробах: их трупы изрядно обгорели и их опознали только по одежде и часам. Все произошедшее для Азамата было словно сон – причудливая смесь ужаса и восторга. Именно восторга и ужаса. Страха не было.

А все потому, что перед началом нападения на Твердохлебова он принял «таблетку Шахида»: так ее называли чеченцы, подарив ему две в качестве бонуса к купленному автомату.

– Ты, брат, сэръезный чаловэк, – уважительно хмурился во время переговоров о покупке автомата старший, оглаживая свою бороду с зажатыми в ладони четками, – тэбэ надо помочь. Аллах всэм джигитам помагает. На, два таблэтка шахида. Потом спасибо скажи, брат, когда снова увидэмся.

Вместе с тем каждое свое движение, каждую мелочь он отчетливо запомнил, вплоть до запаха бензина, когда поджигал фитиль бутылки, которую кинул в расстрелянную машину: удивленные лица убитых; белую рубашку Твердохлебова, на которой расцветало кровавое пятно огнестрела; скрип осколков стекла под подошвами ботинок; хлопанье крыльев испуганной стаи голубей, от выстрелов взмывшей в небо; вой милицейской сирены; отдаленный звон колокола со стороны набережной и какую-то очень красивую мелодию, звучавшую из встроенного радиоприемника в машине.

Его переполняла гордость за самого себя, пока он гнал угнанную им «шестерку» без номеров через Ангару по старому мосту, которую бросил во дворе одного из Советских переулков в Ново-Ленино. Пересев в свою черную Ауди, он вернулся в деревню, на берег Иркута, и просидел до самого вечера на берегу, глядя на воду и удивляясь тому, что и в этот раз ему все сошло с рук.

«Наверное, я особенный, – думал он, любуясь закатом. – Король Пик, козырная карта при любом раскладе. Может, начать ее оставлять на убитых в качестве своего автографа?»

Из новостей по местному телевидению в тот же вечер он узнал, что для расследования убийства Твердохлебова создали специальную следственно-оперативную группу, куда привлекли лучших специалистов, но это его нисколько не встревожило: за два года работы в милиции в Дагестане он хорошо усвоил правила, по которым она работала – ловили только тех, кто или сам попадался, или кого хотели «закрыть», т.е. подвести под статью; настоящие виновники преступлений никого не интересовали.

На всякий случай автомат и ящик патронов он закопал в земляном полу сарая, а сверху сложил поленницу дров, чтоб наверняка не нашли.

«Кто на Аллаха полагается, тот горцем не считается», – вспомнил он слова деда и пожелал ему здоровья. Через две недели, увидевшись с Интриллигатором в бане, он словно невзначай поинтересовался, как здоровье его друга Твердохлебова. Тот хитро ухмыльнулся и, погрозив ему пальцем, глубокомысленно изрек: