621516

– Вчерашнюю, – вздохнул Егор, постепенно успокаиваясь. Его устроило уже хотя бы то, что участковый не двинул за такое откровение в челюсть. Сам бы он, пожалуй, двинул. – Метафора это. Хотел пошутить, что не вру вам, как Софья Андреевна. Она-то вчера кобылу прятала…

Действительно, только вчера. Максиму казалось, что с тех пор он прожил несколько длинных жизней. В одной из них на его домик напали волки, а в другой он обнаружил, что на него запал гей.

– Слушайте, да не берите в голову, мы, когда волки – тупые до ужаса, я бы при всем желании не сломал вашу дверь. Михалыч был мужиком умным, он стальными прутьями всё укрепил.

– Прежний участковый был в курсе? – поразился Максим. Почему же не доложил?

– Ну, такое дело скрыть-то еще постараться нужно, – усмехнулся Егор. – Писал что-то начальству своему, те отвечали проспаться. Сюда за хорошую службу не отправляют, а Михалыч любил «это дело», – парень щелкнул себя по шее, имея в виду алкоголь местного производства.

– Так что ж вы его не… – Романов провел ладонью под подбородком.

– Зачем? Нас на человечину не тянет. Может, если днем захочется кому, ночью побежит грызть младенцев, но таких вроде не было еще. В основном срываются по нереализованным желаниям, – Иванов блеснул эрудицией. – Я почитал по психологии книжки, это вроде подсознательных желаний. Хорошо еще, что мы тут все оборотни, а то бы перегрызли друг друга. Участковый-то что… Чужой человек. Да еще когда пьет постоянно. До него никому и дела не бывает, даже Софья Андреевна в койку затащить не пыталась.

– Деревня у вас очень уж хорошо выглядит, – спустя несколько минут отозвался Максим. – Не ожидал, что все так плохо.

– Никто не ожидал. Раньше-то все было еще красивей, – Егор посмотрел в окно с ностальгической грустью. – Я когда приехал, меня восторг охватил. Думал, наконец-то, нашел свое место. Родители тоже по этому делу не дураки были, – он снова коснулся шеи. – Спились, а бабка вдруг изъявила желание позаботиться. Дом у нее свой был, пенсия неплохая, а с моим пособием вдвоем жили совсем неплохо. Учила меня на дому, книг в доме целая куча. Проклятье это ее подкосило очень, – он нахмурился. – Старикам с этим сложно, пока туда обернешься, пока обратно, сил уходит уйма. Если кому еще днем работать приходится, начинают болеть. За Митрофаном вот вся семья ухаживает, он у нас старожил. Мерзкий тип…

– На тебя вчера поклеп составил, – усмехнулся Романов. Как из прошлой жизни привет.

– Да он их постоянно клепает, – Егор с охотой рассмеялся. – Потеряет что, и сразу на меня. Это я после смерти бабки часто к ним приходил, если хлеба не хватало. Потом-то развернулся сам, но первый год тяжелый был. Вот Митрофаша и припомнил, будто я их объедаю. Днем-то он совсем безобидный, а ночью раньше его на поводок сажали. Теперь, небось, снова посадят.

Они сидели так до обеда, изредка подливая еще чая в кружки, но, в основном, Максим задавал вопросы, а Иванов обстоятельно рассказывал, в чем здесь дело. Подошли к самому серьезному – с чего все началось?

– Цыгане пришли. Детям стали сладости раздавать, взрослым водку купить предлагали. Табор неплохой, без попрошаек. Девчонки на гаданье пошли, ребята, кто постарше меня был, с ихними девочками по стогам попрятались. Два дня рядом с селом стояли, а когда ушли, в первую ночь у нас все и случилось. Разруха тогда была страшная – никогда ж за всю жизнь и половины желаний не выполняли, а тут… руки развязаны, делай, что хочешь. Странно еще, что не погиб никто.

– Не возвращались больше? Цыгане те? – насторожился Максим.

– Да, если бы. Наташка Виноградова в первый год все пыталась проклятье снять – мол, видела она, как старуха цыганская колдовство наводила. Сначала верили, все делали, как Наташа просила, а потом поняли, что не работает ничего, и бросили.

Максим заметил, как напрягся Иванов, рассказывая про Виноградову. Что-то здесь было нечисто.

– Может, сходить к ней? Спросить?

– Нет! Нет!!! – Егор вскочил и решительно махнул руками. – Мы это уже проходили, фокус не удался, а я больше такими вещами заниматься не согласен!

– Какими вещами? – Романов всерьез заинтересовался.

– У Виноградовой была безумная теория о том, что проклятье наслали из-за того, что местные ребята попортили цыганских девушек. Вот уж бред, каких придумать сложно, но Наташка продвигала его на фоне всеобщей растерянности. Стало быть, снять проклятье можно, если… ох, Вам точно знать надо? Мне вспоминать тошно, Максим Николаевич, – Иванов нервно проглотил полкружки чая одним глотком.

– Да, уж начал, теперь говори до конца. Я в своей жизни тоже многое повидал.

– Наташенька решила, что для симметрии обряда нужно, чтобы кого-нибудь из местных девушек тоже попортили. Девушек у нас было по пальцам пересчитать, – Егор отвернулся. – Ну, и когда не сработало, она решила, что портить надо мальчиков.

– В смысле… секса, что ли? – не поверил Максим. Уютная тихая деревенька превращалась в кружок сатанистов.