66 рассказов

Иногда кто-нибудь из этих гигантов проникал в мир Ворма и забирал с собой одного из его собратьев. Таков был многовековой порядок, и все смиренно это принимали, решив, что эти жертвы необходимы богам для сохранения некоего баланса между двумя мирами. Те, кому удавалось избежать ужасной участи, радовались дарованному им ещё одному дню жизни.

Когда случались наводнения, это было хуже всего. Ворм подозревал, что смертоносные потоки влаги насылались богами специально с целью вынудить жителей тёмного мира подняться наверх. Когда вода проникала в мир Ворма, ему и его соплеменникам становилось нечем дышать. И тогда путь был только один – в мир богов. Там, слепые и беспомощные, соплеменники Ворма подвергались массовому уничтожению. Лишь немногим уцелевшим удавалось потом вернуться назад, в благословенную тьму.

Вот и сейчас Ворм, задыхаясь в затопленных водой тоннелях, вырвался под яркий свет чужого мира. Соплеменники рядом с ним торопились спрятаться, покинуть опасные открытые места. Ворм тоже в ужасе пополз, извиваясь и корчась от ужаса. И вдруг случилось то, чего он боялся всю жизнь: один из богов заметил его и накрыл своей огромной тенью. Оглушительно взревев, гигант схватил Ворма своими сильными челюстями и разом заглотил.

– Мама, смотри, голубь червячка съел!

Малыш в резиновых сапожках с интересом наблюдал за тем, как стая голубей жадно хватает с мокрого после дождя асфальта извивающихся червяков. Лишь немногим из них удавалось скрыться в густой траве у края тротуара.

Женщина, мельком глянув, сказала:

– Смотри не наступи на них, сынок. Фу, откуда столько наползло…

Встреча

Ему снилась тайга, бесконечный лес с огромными деревьями и вкусными ягодами. Они с мамой ели их, жадно загребая целыми охапками вперемешку с сочной зелёной травой. Он даже причмокнул во сне, вспомнив сладкий вкус красных ягод на языке. Как бы ему хотелось вновь ощутить его, пробежаться по лугу, катаясь и урча от удовольствия. Он помнил, что мать всегда была где-то неподалёку, охраняя своего маленького медвежонка.

Ещё он помнил её запах, мягкость и тепло большого бока, к которому он прижимался ночами. Но всегда эти приятные сны заканчивались оглушительным звуком – выстрелом охотника, который убил его мать наповал, трусливо, из засады. Видно, этот человек давно выслеживал медведицу. Медвежонка он не тронул. Голодного малыша позже нашёл лесник и, спрятав за пазуху, унёс к себе в избу.

Там медвежонку было хорошо, мужчина заботился и кормил его из бутылочки тёплым козьим молоком. Медвежонок быстро рос, и лесник часто приговаривал, что к зиме отведёт его обратно в тайгу, на волю. Но осенью нагрянули с проверкой инспекторы и заставили отдать зверя им. Так медвежонок оказался в цирке.

– Эй, Топтыга, просыпайся, пора на арену! Зрители ждут, – дрессировщик вошёл в клетку, где крепко спал большой бурый медведь, и потрепал его за лохматый загривок. Зверь лишь недовольно заворчал, перевернувшись на другой бок. Он хотел снова увидеть во сне тайгу и мать, но дрессировщик зло ткнул его чем-то острым в бок и прикрикнул.

Нехотя медведь вышел из клетки и по узкому коридору цирка направился на арену. Зрители, как всегда, встретили его появление с восторгом, дети завизжали, оркестр громко заиграл. Оглушённый, медведь стал отступать назад в коридор, но дрессировщик снова ткнул его острым концом палки, и зверь обречённо вышел на арену. Свою роль он знал назубок, ведь уже не один год отрабатывал её в цирке.

Вдруг посреди выступления медведь замер у бортика арены, потянув носом воздух. Он учуял знакомых запах и заволновался: лесник здесь, совсем неподалёку! Может быть, он пришёл, чтобы забрать медведя с собой в тайгу, как и обещал много лет назад…

Недовольный досадной заминкой дрессировщик грозно прикрикнул, подходя ближе. Но медведь уже увидел лесника и под испуганный визг зрителей напролом кинулся наверх, перепрыгивая через сиденья. Тот, к кому зверь стремился, неподвижно замер на своём месте на расстоянии пары десятков метров.

Зрители бросились к выходам, освобождая медведю путь. С арены раздались выстрелы пистолетов, заряженных холостыми патронами, защёлкал кнут дрессировщика. Медведь не обратил на это внимания. Он, наконец добравшись до лесника, с урчанием положил ему на колени свою огромную голову и затих. Мужчина ласково чесал зверя за ушами, ласково что-то приговаривая.

По боковым проходам к ним подбежали работники цирка и выстрелили в медведя сразу из двух ружей ампулами с транквилизатором. Зверь вздрогнул и уже через пару минут обмяк. Голова его тяжело склонилась под ноги лесника.

Бесчувственного зверя унесли обратно в клетку и заперли там. Представление продолжилось. С наступлением ночи цирк затих.

– Что теперь с ним будет? – спросил один из артистов, глядя сквозь прутья клетки на всё ещё спящего медведя.

– Придётся его из цирка убирать, – пожал плечами дрессировщик. – Скорее всего в какой-нибудь зоопарк продадим. Жаль Топтыгу, но ничего не поделаешь.

А медведь спал, и снилась ему тайга…

Гаражи