7-8. Кровь Янтаря. Знак Хаоса

Казалось, ветер вечно странствует под этим небом — ни на миг его песня не смолкала над моей головой. Когда я наконец шагнул из пещеры и взглянул наверх, то обнаружил, что нахожусь где-то на середине каменистого подъема к вершине высокого холма — или невысокой горы, это уж как посмотреть, — и с расколотой вершины неслись еще более громкие завывания. Тут за спиной у меня раздался мощный «чмок», и, обернувшись, я не обнаружил входа в пещеру. Значит, как только я вышел из пещеры, путь мой от огненной двери закончился и волшебный туннель за ненадобностью прикрылся. Возможно, при желании я сумел бы отыскать на каменистом откосе его контур, но подобного желания у меня не было. Я сложил там, где стоял, кучку из камней, а затем снова обратил взор на окрестности.

Направо, петляя среди валунов, уходила узкая тропинка. Я двинулся по ней и через несколько шагов почувствовал запах дыма. Откуда его принесло — с поля битвы или от вулканической равнины, я определить не сумел. Небо казалось серой мешковиной с щедро приметанными голубыми заплатами. Там, где тропинка проходила между двух валунов, я остановился и принялся высматривать — как там дела у ребят на равнине. Осаждающие перестраивались и волокли к стенам лестницы. У дальней башни Цитадели возник вихрь, похожий на торнадо, и не спеша направился против часовой стрелки вдоль стен. Я подумал, что, если он не остановится и не рассеется, ребятам на лестницах мало не покажется. Хитро. Главное, это не в мои ворота.

Я вернулся на каменистый откос и расположился на невысоком уступе. Там я — без спешки и излишнего перенапряжения — приступил к обратной трансформации. На нее ушло около получаса. Некоторые считают смену человеческого облика на что-нибудь чуть менее привычное и чуть более жутковатое и обратно отвратительным. Какого черта? Если подумать, тем же самым все мы занимаемся чуть ли не каждый день — только способы разные. Скажете, нет?

Когда трансформация была завершена, я улегся на спину и принялся глубоко дышать, слушая ветер. Камни скрывали меня от шквальных порывов, и только вечная песня его доносилась до меня. Я почувствовал, как дрогнула от далекого сотрясения земля, и подумал, что легкий расслабляющий массаж мне сейчас не повредит… Мой костюм расползся по швам, а я слишком устал, чтобы вызывать новый. Плечо болело все меньше, покалывание в ноге едва ощущалось — и исчезало, исчезало… На несколько мгновений я закрыл глаза.

О’кей. Я прошел. И у меня были серьезные основания предполагать, что разгадка убийства Джулии ждет меня в осажденной Цитадели. Просто так пойти туда и начать задавать вопросы было бы слегка самонадеянно. К счастью, этот вариант был не единственным. Я решил здесь отдохнуть, дождаться темноты… если тут вообще принято, чтобы ночь сменяла день. Потом я спущусь с гор, возьму в плен одного из осаждающих и допрошу. Так… А если здесь не темнеет? Придется придумать что-то другое. А лучше всего просто завалиться поспать…

Долго ли я проспал, не знаю. Разбудил меня хруст щебня — кто-то топал по тропе справа. Я насторожился, хотя и не шевельнулся. Тот, кто шел по тропе, не делал ни малейшей попытки остаться незамеченным, а по тому, как именно он шумел (шел он оскальзываясь, как будто был обут в свободные сандалии), я сделал вывод, что ко мне приближается только один человек. Я поиграл мускулами и сделал несколько глубоких вдохов.

В проходе между валунами возник исключительно заросший мужик. Футов в пять с половиной ростом, невероятно грязный, чресла его обнимала звериная шкура. На ногах у него действительно были сандалии. Он несколько секунд меня разглядывал, а потом осчастливил щербатой улыбкой, дружелюбно оскалив желтые редкие зубы.

— Привет. Ранен? — спросил он на искаженном тари — не помню, чтобы мне прежде доводилось слышать этот диалект.

Я потянулся, чтобы проверить, не ранен ли я, и встал.

— Нет, — ответил я. — А ты что, самый здесь любопытный?

Улыбка не исчезла.

— Я подумал, что тебе, может быть, осточертела эта свалка и ты решил уйти в отставку.

— A-а, ясно. Нет, не угадал…

Он кивнул и шагнул вперед.

— Дэйв меня зовут. А тебя?

— Мерль, — сказал я, пожимая его грязную руку.

— Не бери в голову, Мерль, — сказал он. — Ребят, которые хотят выбраться из этой мясорубки, я ни за что ни про что не закладываю. За твою поимку награду объявили? Нет? Ну вот видишь, бояться нечего… Сам-то я дернул оттуда давным-давно и с тех пор ни разу об этом не пожалел. Раз все идет коню под хвост, так и пусть его, решил я, а у меня пока хватает ума держаться подальше оттуда. Никакой армии ни в жисть не занять эту крепость, и те вояки, думаю, тоже пролетят…

— А что это за место?

Дэйв склонил голову набок, прищурился и пожал плечами.

— Крепость Четырех Миров, — сказал он. — Тебе что, вербовщик ничего не сказал?

Я вздохнул.

— Не-а, — сказал я.

— Курево есть, или как?

— Нету, — ответил я. Весь трубочный табак я действительно скурил в хрустальном гроте. — Ты уж прости.