9 подвигов Сена Аесли

Аесли замотал головой, постепенно приходя в отчаяние.

– Что-то я тебя не пойму, – сказала Пулен. – Это хоть в Англии или где-нибудь еще?

И тут Сен улыбнулся, приставил к голове пальцы и трубно заревел.

– Сен, – Амели на всякий случай выставила перед собой волшебную палочку, – с тобой все хорошо?

С Сеном все было странно. Увидев палочку, он обрадовался пуще прежнего, выхватил ее из рук девочки и принялся тыкать волшебным предметом в пол.

– Не нужно, Сен! Силь ву битте, пожалуйста! – от волнения француженка Амели стала путать немецкие и русские слова.

Однако Аесли уже вошел в раж и не собирался из него возвращаться. Он бросил палочку и принялся выковыривать из пола воображаемые круглые предметы, складывая их в воображаемый мешок. Когда мешок наполнился, Сен выпрямился и с надеждой уставился на Амели.

– Шары? – неуверенно произнесла она. – Кегельбан?

– Тьфу! – сказал Аесли.

– Мистер Аесли! – Югорус Лужж тактично постучался о доспехи. – У нас очень мало времени. Будьте любезны.

Сен стал любезен. Он вернул Пулен волшебную палочку, пнул воображаемый мешок и выбрался из укрытия.

Через минуту Амели, чуть не плача (а чуть – плача) рассказывала друзьям о внезапном помрачении рассудка товарища.

– Может, хочуга в нем зашевелилась? – предположила Мерги.

– Нет, он выглядел совершенно разумным. Наверное, все-таки сошел с ума.

– Сумасшедший Сен, – сказал Гаттер, – это нелогично. Попробуем понять, что он хотел сказать.

– Да не говорил он, – всхлипнула Амели, – только трубил. Вот так.

Мерги и Порри внимательно выслушали трубный глас в исполнении Пулен. Потом просмотрели пантомиму с тыканьем палочкой в пол и сбором круглых предметов в мешок.

– И Сен утверждает… то есть намекает, что этим странным делом мы занимались вместе? – спросила Мерги.

Порри подошел к воображаемому мешку и, крякнув, взвалил его на плечи.

– Тяжелый, – сказал он. – Словно мешок с картошкой…

Гаттер замер [241] .

– Мы дураки!

– Не обобщай, – сказала Пейджер. – Мы девочки.

– Ну так что же вы?! Жуки трубили где? Палочкой в землю тыкали мы где? Картошку собирали где?

– Напотейтоу! – сообразила Мергиона [242] .

– Мордевольта зарыли на картофельном поле? – ужаснулась Амели.

– Да на каком поле?! Его прячут на даче…

– Бубльгума! – закричала Мергиона. – Конечно! Бубльгум в Безмозглоне, значит, его дача пустует.

– Вот террористы там и окопались!

– Ну теперь-то мы повеселимся! – Мерги энергично взмахнула нунчаками. – Устроим им фейерверк! Заставим поплясать! Угостим, чем Мерлин послал!

– Интересно, – произнес Порри, критически осматривая свой лазерный арбалет, – их много будет?

– Человек десять! – отмахнулась Мерги. – Или сто. Не боись, мы с Амели приготовим парочку подарочков…

– Я так и знал! – глухо донеслось из-за двери.

Пейджер метнулась к дверному проему, распахнула дверь, занесла ногу для оглушающего захвата, вовремя остановилась и протянула:

– А-а-а, это ты, Кряк.

Да, это был он, Кряко Малхой. И был Кряко Малхой печален, как привидение Терминатора в заброшенном металлопрокатном цехе.

– Так я и думал. Вы все уже решили, а мне решили не говорить. А говорили, что решили не делать. А сами делаете…

– Что мы делаем? – Порри уже жалел, что у Мергионы такая хорошая реакция, и она успела не провести приемчик. – Что мы решили?

– Устроить праздник. На сто человек. Всех угостить. И фейерверк! И танцы! А сами говорили…

– Танцы? – оживилась Амели.

– Да, – Малхой ткнул в Пейджер, – она сказала, что все попляшут. И что вы всякие подарочки для Порри приготовили. А мне, значит, нельзя, да?

– Для Гаттера? – Мерги повела плечом. – С какой это радости?

– Так ведь день рождения… радость…

– Как ты достал, Кряк, – разозлился Порри, – при чем тут день рождения! Ни при чем тут никакой день ничьего рождения!

– Нехорошо забывать старых боевых товарищей, Порри, – прошептал Кряко, развернулся и вышел.

– О ком это он? – удивился Порри. – Что-то я не припомню старых товарищей, которых я забыл.

– Зато он от чистого сердца, – сказала Амели. – Может, взять его с собой? Посадим в сторонке, пусть… фотографирует.

– Давайте лучше план освобождения Мордевольта продумаем, – сказал Порри. – А то я что-то не очень представляю, как мы справимся с бывшими спецназовцами.

Амели вздохнула и выскользнула из комнаты.

Один за другим Мерги и Порри обсудили и отвергли три варианта освобождения заложника. Все варианты связывали две вещи: описание действий Мергионы («А потом я быстренько расшвыриваю охрану…») и полная безнадежность.

– Людей мало, – наконец сдалась Пейджер, – было бы вас человек сорок, вы бы нанесли отвлекающий удар, а я быстренько…

– …а я вам людей привел! – сообщил Кряко, перешагивая порог. – Почти сорок человек. Профессора Мордевольта вызволять.

– Что?! – Мергиона поднялась в стойку «Татарский дракон вышвыривает непрошеных гостей».

– Это я виновата! – весело отозвалась из толпы Амели. – Я все рассказала Кряко, чтобы он не переживал, он обрадовался…

– …и поделился радостью со всем курсом, – заключил Порри.

– Почти сорок человек, – гордо заявил Малхой. – Они с радостью отдадут свои жизни…

Толпящиеся за его спиной однокурсники скептически забубнили.