90 последних лет

Вэйн проснулся от того, что у него дико затекла нога. Морщась от уколов тысяч нервных окончаний, он поднял голову и огляделся вокруг. Среди ночной мглы не было толком видно ничего кроме десятка костров да тускло светящихся огоньков за драными занавесками окон грузовиков. Повсюду вокруг огня сидели десятки людей, их заросшие, усталые лица играли тенями в свете огня, когда они разговаривали, выразительно жестикулируя руками, или рвали зубами грубые мучные лепешки. С приятным чувством ясности отдохнувшего разума, подволакивая все еще онемелую ногу, Вэйн выбрался из кабины захватив узел с едой. Увидев, как ему машут руками люди из их отряда, мужчина двинулся к ним, чавкая сапогами по жидкой грязи и вдыхая сомнительный букет ароматов этой стоянки.

Вокруг большого костра сидело не меньше двадцати человек, кто-то ближе, кто-то дальше, все негромко разговаривали, поглядывая на огонь, где на металлических распорках было подвешено на цепях несколько внушительного размера котлов в которых булькало ароматное варево бараньей похлебки. Руководил процессом немолодой человек восточной внешности с короткими неровно обрезанными волосами и окладистой, черной как смоль бородой, закутанный в длинный, засаленный до состояния рогожи, халат с узорами, полы которого были обильно покрыты грязью.

Заметив огромную фигуру подошедшего Вэйна, он движением черпака, которым мешал содержимое котелка, отогнал сидящего у огня мальчишку уступая место старшему. Кивнув в знак благодарности тот сел к огню и первым делом развернул свой узелок, предлагая каждому угоститься жареными голубями, которые были внутри. Раздался одобрительный шепоток и отовсюду из темноты потянулись руки с невозможно грязными ногтями, расхватывающие ароматные тушки.

Человек у костра пристально смотрел на него некоторое время, а потом спросил: – Адын не ве нерелисин?

Вейн только недоуменно покачал головой ничего не поняв: незнакомец говорил на турецком.

– Как имя и откуда? – перевел выгнанный со своего места мальчишка на корявом болгарско-румынском суржике, сосредоточенно жуя тушку птицы, которую он держал в измазанных жиром руках.

– Меня зовут Вэйн, мы с товарищами приехали с востока из маленькой деревни за пятьдесят километров отсюда.

Выслушав перевод человек, понимающе кивнул головой и что-то ответил.

– Его звать Селим, говорит он ехать сто-пятьдесят километр на повозке. Две недель. – снова перевел пацан.

Прочие люди наперебой начали рассказывать кто откуда приехал и сколько времени это заняло, Вэйн же предпочел пока не раскрывать цели их путешествия и добавил только, что привез на обмен кукурузу, вызвав смешки окружающих, объяснивших ему, что ехать сюда с одной кукурузой невыгодно.

– А что сюда привезли вы? Что же тогда выгодно? – недоумевал гигант видя вокруг ту же кукурузу, картофель, какой-то металлолом и блеющих баранов с козами.

– Выгодно везти вещи старого мира, Вэйн – через переводчика сказал Селим доставая из-за пазухи тускло блестящий оптический прицел для снайперской винтовки. Удивленно присвистнув, Вэйн увидел, как все, кто были в кругу костра начали доставать оружейные стволы, новые армейские ботинки, экраны с пучками проводов, микросхемы, непонятные приборы со стрелками и книги, хвастаясь перед ним и друг перед другом.

Бурно обсуждая и сравнивая, кто что принес, сидящие у костра не заметили, как в круг света вошел Риф, опирающийся на плечо какого-то человека. Орошая землю вокруг кровью, он сполз на сухой участок, заходясь в кашле и держась за бок. Поднялся шум, многоголосье неразличимых людей, охающих и грозящих на разных языках мрачным охранникам, дежурившим у ворот вдали. Парень чувствовал себя не так уж плохо, но выглядел ужасно: совершенно заплывший правый глаз налился огромным синяком и почти закрылся, ухо порвано, сломанный нос кровит и распух, удивительно что все зубы остались на месте. Моральное состояние было куда хуже: он что-то бормотал окровавленным ртом и всхлипывал, закрывая лицо руками.

– Эй, эй друг, как же тебя так угораздило? С охраной что-то не поделил? Патрон что ли стащил или картошину? – попытался пошутить Вэйн.

– Нет Вэйн, эти надменные уроды даже слушать меня не стали, говорили со мной как с дерьмом. – ответил Риф сквозь сдавленные рыдания.

– Ты, молодой, не привыкай еще что ли? Как первый раз здесь… – удивился Селим, через мальчишку. – Они всегда говорят будто кость собака бросать, они сила большая иметь, мы нет. Осторожно, осторожно надо, злить нельзя, если не пускать будет плохо, бензин, порох, резина где брать тогда?