А. А. А. Е.

Сакаи вместе с Фатьмой направился к огромной клетке, служившей тюремной камерой большому и немолодому уже слону и, открыв двери, окликнул животное по имени. Слон, предназначавшийся для катания посетителей сада, привык к Сакаи и, ласково помахивая хоботом, откликнулся на зов. Сакаи заставил его стать на колени, поднял Фатьму на широкую и шершавую спину животного, велел ей держаться за уши слона, вскочил и устроился сам рядом с нею. Умное животное встало и, покачивая своих пассажиров, двинулось на центральную аллею.

Посреди этой аллеи, окруженной клетками с самыми страшными и дикими экземплярами садовой коллекции, Сакаи остановил свой четвероногий экипаж и, обняв крепко прижавшуюся к нему Фатьму, внимательно прислушался к хаосу долетавших со стороны города звуков.

— Дело неважное, — думал он. — Можно и не услышать сигнала.

Но сигнал он все-таки услышал.

Как раз в ту минуту, когда беспорядочные толпы фашистов достигли окраины города, по рядам их преследователей был отдан приказ прервать стрельбу на пять минут. Стрельба стихла сразу, и фашисты были уже на полдороге между городом и садом, когда странную и жуткую тишину прорезал троекратный рев заводской сирены. И эта тишина, и этот таинственный сигнал еще более усилили панику в рядах отступающих. Они напрягли все силы, чтобы ускорить свой бег к решетке сада, казавшейся им спасительным и крепким убежищем.

Этот троекратный рев услышал и Сакаи. Он улыбнулся, приказал слону двинуться вперед и, держа его вплотную около клеток, стал одну за другой открывать тяжелые решетчатые двери. Слон шел рысью, палка с крюком помогала Сакаи доставать и поднимать тяжелые крюки запоров. Удивленные животные жались к стенкам и угрожающе ворчали, не решаясь воспользоваться предоставленной им свободой. Сакаи уже кончил свое странное дело и свернул с главной аллеи в боковую, чтобы открыть по дороге еще несколько дверей, когда лев первым выскочил на свободу.

Он остановился на аллее и с недоумением осмотрелся вокруг. Потом, словно проверяя действительность случившегося, прыгнул и, не ударившись грудью о решетку, торжествующе зарычал, сотрясая воздух. Львица и пара молодых львят последовали его примеру. Тихо и осторожно, играя мускулами, скрытыми под полосатой шкурой, выскользнули из своей тюрьмы тигры. Черная пантера в один прыжок очутилась на другой стороне аллеи. Ловкий и гибкий ягуар, как кошка, вскарабкался на дерево. Гиена пробежала, держась в стороне и обнюхивая землю. Белый медведь поднялся на задние лапы и потряс головой, подзывая свою, еще не решавшуюся выйти на волю, самку. Долгим и протяжным воем встретили освобождение волки. Носорог шел, тупо уставясь в землю и заставляя всех сворачивать со своего пути. Мелькнула желтой стрелой и скрылась в листве рысь, мягкими шагами крались леопарды. Пронеслись, ломая деревья и топча газоны, буйволы, а за ними, страшные и злобные, с хрюканьем последовали дикие кабаны. Не выпущенная на волю мелюзга подняла в своих клетках отчаянный визг, писк и клекот. Орлы бились грудью о решетчатый потолок, гиббоны, надувая защечные мешки, играли на них, как на барабанах.

Сакаи торопил своего толстокожего коня и направлял его вглубь сада к маленькой, ему одному известной калитке.

XI

Со стороны города четкие и меткие, жгучие, как удары длинного бича, хлестнули по отступающим несколько ровных залпов. Пулеметы свинцовой струей торопили их добраться до садовой решетки. Первые толпы бегущих уже были в нескольких шагах от нее, и еще через пару минут ворота сада затрещали под напором человеческих тел.

И вдруг ряды пытавшихся проникнуть во внутрь сада отхлынули с криком ужаса. Задние не понимали, в чем дело, и напирали на передних, передние поворачивались и оружием прокладывали себе обратный путь. От города свинцовой струей неслась смерть. Со стороны сада леденящим кровь концертом доносились рычанье и мяуканье вой, лай и клекот.

Раз выпущенные на свободу звери не могли понять, что за новое препятствие отнимает от них эту свободу. Они пытались перепрыгнуть через ограду, но она была слишком высока и притом усажена остриями. При первой же попытке прыжка ягуар до крови разодрал лапу. Он упал на землю и с яростным визгом кинулся на вторичный приступ. Остальные последовали его примеру. Лев прыгал и повисал на решетке, цепляясь за нее зубами и когтями; тигры, как мячики, ударялись о железные прутья, отскакивали и наскакивали снова. Медведь, блестя злыми глазами, как руками, тряс препятствие лапами, носорог упорно и настойчиво долбил рогом фундамент. Люди, бившиеся о решетку с другой стороны, еще больше разъярили зверей, и те усилили свои старания разрушить преграду.