A&B

Они отошли чуть в сторону, пропуская авто вперед. После за ним последовали сами. Сторож запер ворота.

Кладбищем служила огромная поляна, окруженная еловым лесом. Узкая асфальтированная дорога была единственным въездом сюда. Она начиналась у ворот и примерно с километр от них прорезалась через лес. В молчании они прошли залесье и оказались на самом кладбище. Место это, против всех ожиданий, оказалось довольно живописным. Аккуратные асфальтированные тропки и дороги пошире для автомобилей, искусные кованые оградки, гранитные памятники — все было сделано безупречно в едином готическом стиле. Видимо, здесь такое правило. Нет ни серых незаметных могил, ни чересчур вычурных. Это и создавало гармонию. Автомобиль еще в залесье пропал из виду, и теперь, выйдя на открытое пространство, Араки, надеявшийся вначале быстро его отыскать, понял, что задача это нелегкая. Кладбище, хоть и почти полностью пустое, было поражающе огромным. Настолько, что как бы он ни всматривался вдаль, найти автомобиль в темноте не вышло.

— Сколько нам идти?

— Минут 25–30.

— Так далеко?

— Да, новые могилы располагаются на другом краю кладбища.

— Мы не потеряемся в темноте?

— Нет.

«Как-то странно он себя ведет» — подумал Хиро. Как-то необычно тихо даже для себя. Говорил будто себе под нос, и на него даже не взглянул. И вид такой, будто глубоко задумался. Большую часть времени он смотрел под ноги, лишь изредка поднимая голову, чтобы сверится с дорогой. Раньше он его таким не видел. В первую очередь он подумал, что так Себ выражает соболезнования и старается его поддержать, но вскоре отмел эту версию как неправдоподобную.

«Кто-кто, а он точно не будет изображать из себя сочувствующего и понимающего. Здесь что-то другое»

— Себ… — Прошло пару секунд, перед тем как, опомнившись, Себ ответил.

— Что?

— Спасибо за то, что организовал похороны, и за то, что пришел. Сам я, наверно, не справился бы.

— Не за что.

— Что-то случилось?

— Нет, ничего.

Они ненадолго остановились около одного из фонарей, Себастьян искал в кармане пальто зажигалку. Все это время Араки смотрел на него в упор.

«Вот так просто он, похоже, не отстанет…» — промелькнуло в голове Себа.

Белобрысый обреченно вздохнул. Белесые клубы от выдоха покружились на рассеянном теплом свете фонаря и растворились. Себ нашел зажигалку, вставил сигарету в зубы и, переведя взгляд на Араки, продолжил говорить.

— Ничего не случилось. — Он прикурил сигарету. — Просто день как-то не задался.

Хиро не понял, что это значит, и в ответ лишь неуместно кивнул. Приставать дальше с расспросами он не стал, и они продолжили идти в темноте, изредка отступавшей перед светом фонарей. Шли они по однообразной дорожке от фонаря к фонарю. Хиро начало казаться, что это будет продолжать вечно. Свет. Мрак. Свет. Мрак. Мерные звуки шагов. Тихий шелест ледяного ветра. Крики ворон где-то вдалеке.

Но дорога не была бесконечной, и через некоторое время Хиро разглядел далеко впереди отдельный «остров» света. Он не был похож на фонарь, он был больше и гуще. Вначале лишь небольшая точка, но по мере приближения она разрасталась, и он понял, что там не только свет — там были люди. До его ушей донеслись невнятные обрывки их разговоров, звук включенного мотора катафалка.

Они подошли к могиле. На кованую оградку вокруг было приделано несколько переносных ламповых светильников, что было очень к месту. Если бы не они, не было бы видно ни священника, стоящего неподалеку, ни опущенный на дно могилы гроб, ни гранитный памятник с фотографией и именем его отца, ни стоящих поодаль работников — тех двоих ребят вместе с парочкой копателей от кладбища, стоящих с еще более безразличными лицами. В руках — по лопате, а в зубах — по дымящейся сигарете.

— Начнем? — тихо спросил священник. Араки утвердительно кивнул.

Древняя молитва за упокой разносилась по пустынному кладбищу. Слова ее были почти полностью забыты, затеряны в истории. На них говорили задолго до изобретения автомобиля, телефона и даже электричества, и потому сейчас они лишь издали напоминают современные. Араки и Себ тихо слушали ее, но не понимали смысла. Она была для них чем-то вроде иностранной песни с неясным мотивом и некачественным исполнением. И все же она играла особую роль в том, что происходило здесь.

Как загипнотизированные, они покорно дослушали молитву. После, согласно старой традиции, Араки взял ком земли и, сказав на прощанье первое, что пришло в голову, кинул ком в могилу. Он с глухим звуком ударился о деревянную крышку гроба. Подошли копатели и без указа сами начали закапывать гроб. Раздавались те же тупые удары промерзшей земли о крышку. Закончив, они устало выгнули спины, что-то недовольно пробурчав, и удалились в густую темноту. Двое мужчин и священник вскоре последовали их примеру и уехали на катафалке.

Около могилы остались двое парней. Араки, сев на корточки, бережно приводил могилу в порядок. Себастьян открыл перекинутую через плечо небольшую черную сумку и извлек из нее металлический термос.

— Помянем? — Он протянул термос.

Араки обернулся и, отряхнув руки, взял термос.