А был ли мальчик (част 1-6)

-- Разумеется, Том отыскал их. И Риддлов, и Гонтов. Риддл ведь был одержим своей родословной. Да оно и понятно — Риддл вырос в сиротском приюте и, естественно, стремился узнать, как он туда попал. Он тщетно пытался найти какие-либо следы Тома Реддла Старшего — на щитах Зала Славы, в списках прежних старост школы, даже в книгах по истории волшебства. В конце концов ему пришлось смириться с мыслью, что его отец никогда в Хогвартсе не учился. Думаю, тогда-то он и отказался от прежнего имени, выдумал лорда Волдеморта и занялся исследованием материнской линии. Риддл мог опереться на одно-единственное имя — Марволо. От приютского начальства он знал, что так звали отца его матери. После долгого изучения старых, посвященных родословным волшебников книг он выяснил, что у рода Слизерина существуют потомки. В шестнадцатилетнем возрасте, летом, он оставил сиротский приют, в который всегда возвращался на каникулы, и отправился на поиски своих родственников Гонтов. От дяди он узнал свою историю, и воспылал ненавистью ко всем ее участникам. Старик Марволо, его дед по матери, был уже мертв к тому времени, но вот семейство Риддлов по-прежнему жило в своем красивом доме на холе, и пьяница-дядя еще здравствовал. Он расправился с ними, убив Риддлов и заставив своего дядю поверить в то, что это совершил он. Несчастный Морфин Гонт был осужден на пожизненное заключение в Азкабане. У меня есть его воспоминание, вот, взгляни сама.

Опять воспоминание... Ну ладно, давай свой Омут.

Я оказалась внутри жалкой лачуги, такой грязной, будно ее обитатели сроду не слыхали о венике и мокрой тряпке. На столе вперемешку с грязной посудой лежали гниющие обьедки, пол был земляной, с выбитыми тут и там ямами. Пустые бутылки стояли и лежали на всех горизонтальных поверхностях, закопченная печка явно не топилась несколько лет. Живущие в лачуге пауки в меру своих скромных сил пытались прикрыть убожество плотной паутиной, но это не слишком-то им удалось. Единственным источником света были лунные лучи, с трудом проникающие в лачугу сквозь мутное оконное стекло.

Хозяин хижины, до того заросший спутанной бородой и волосами, что лица было не разобрать, храпел в кресле у печки. В одной руке у него была палочка, в другой -- нож. Скрипнула дверь, и на пороге появился красивый юноша, в которо я сразу узнала молодого Риддла.

-- Ты! -- вскинулся спавший секунду назад хозяин лачуги и ринулся выпроваживать гостя.

-- Стой.

Он замер, как вкопанный, не добежав всего два-три шага.

-- Где Марволо?

-- Умер. А ты -- ее сын, сын Меропы, -- хрипло прокашлял Морфин, а это был именно он. -- Ты говоришь на парселтанге.

-- Говорю, -- Том с нескрываемым отвращением обвел взглядом жалкое дядино обиталище и осведомился:

-- За кого ты меня принял?

-- За маггла. Того маггла, что на холме живет. Моя дура-сеструха с ним спуталась, думала, женится на ней. Как же! И сама сгинула, и медальон унесла. Потаскуха! Грязная потаскуха!

Вглядевшись в лицо Тома, Морфин заявил:

-- А ты -- выродок, сын потаскухи и маггла! Где медальон?

-- Империо, -- ответил Риддл, как-то лениво поднимая палочку.

Меня окутало мраком и выбросило из воспоминания.

-- Вот, -- удовлетворенно резюмировал Дамблдор. -- Видишь? Он тогда впервые применил непростительные. Сперва Империус, а потом и Аваду. Так что твое предположение кажется мне не лишенным смысла. Хотя вряд ли кольцо спрятано в доме Риддлов -- он слишком презирал магглов и все, что с ними связано.

-- Наверное, -- согласилась я. -- Значит, нам стоит проверить дом Гонтов. Вы ведь возьмете меня с собой, правда?

Дамблдор испытующе глянул на меня, я изобразила собачью преданность и покорность. Едва ли хвостиком не повиляла. То-то старикан бы удивился, отрасти я хвост... Чего доброго, еще помер бы от избытка чувств.

-- Правда, -- наконец сказал он.

Я изобразила восторг.

Глава 14

Деревушка называлась Литтл-Хэнглтон, и была она маленькой, бедной и полностью маггловской. Как сообщил мне Дамблдор, Гонты были единственные колдуны, жившие тут когда-либо.

Дом Риддлов возвышался над всеми остальными домами, как Хагрид -- над простыми людьми. Холм, на котором он был построен, торчал сбоку от деревушки, словно прыщ на носу подростка. И, полагаю, точно так же не доставлял радости: слухи о доме на холме ходили самые ужасные. Тот факт, что обитателей его нашли однажды мертвыми с гримасой ужаса на лице, дал пищу многочисленным слухам, вплоть до утверждений, что Риддлы занимались оккультизмом. Как бы там ни было, желющих влезть в дом и хорошенько там все перетряхнуть не находилось. Единственное, что сделали жители Литтл-Хэнглтона -- заколотили крест-накрест окна и двери, полагая, что таким образом зло, обитающее в доме, до них не доберется.