А если это любовь?

– Не знаю, – шепнула Дарина, совершенно не уверенная в том, что должна перед ним оправдываться. Это было неважно. Пусть в чем угодно ее обвиняет, только не молчит. Она так скучала по его тихому голосу с легкой хрипотцой внизу.

– Приехали. Дойти сможешь?

Дарина покрутила головой по сторонам, но так и не смогла понять, куда же он ее привез. Лишь оказавшись перед знакомой дверью, сообразила – домой. Прошла в квартиру первой. Осмотрелась… Стащила обувь. Провела пальцами по намеренно грубо отделанной стенке. Она и не мечтала здесь еще раз побывать.

– Иди, сядь. Тебя шатает, как пьяную. Я пока чай заварю.

Голос Мурадова звучал не слишком приветливо. Но с другой стороны… Он ведь ее не бросил! Так, может, он не так к ней и равнодушен, а?!

Ну да. Мечтай… – зашелся шакальим смехом внутренний голос.

Дарина послушно опустилась на диван. Родион бросил ей сложенный в стопку плед, а она, не сумев предугадать его намерений, не успела его поймать. Плед мягко ударил ей грудь. На щеках Мурадова опять вздулись желваки. Впрочем, Дарина понимала, что он на нее злится. О, нет.

– Сам подумай, что ты сделаешь с этим мудаком в таком состоянии, – всплыл в памяти грудной голос Бэллы.

– Убью.

– Вот именно. Под прицелами камер. Давай ты остынешь и подумаешь, как это сделать без свидетелей.

Она же шутила, правда? Или… Он и впрямь готов был кого-то убить… за неё?

Дарина взволнованно закусила губу. Ее снова стало знобить. То ли от ужаса, то ли от вспыхнувшей вдруг надежды, которая расцветала в душе, несмотря на робкие попытки взять этот процесс под контроль. Улыбаясь, как последняя дурочка, она стала заваливаться на бок. Нашарила плед. Натянула край на себя, обещая, что полежит вот так немножко, и сразу же встанет. Но, конечно уснула, стоило только ее голове коснуться подушки.

Разбудили Дарину голоса. Знакомый Мурадовский и еще один. Звонкий. Детский. Она медленно открыла глаза и, затаившись, стала наблюдать за игрой отца и сына.

– Неть, папа… Неть! Я сам! – качал головой мальчишка и, высунув язык от усердия, пытался соединить последние детали огромной игрушечной парковки.

– Ну, давай сам. Ты ж не туда тычешь!

– Туда, – свел темные брови мальчик, точь в точь повторяя за Родионом. Конечно же, у него ничего не вышло.

– И? Что дальше? – насмешливо сощурился Мурадов. В ответ на вопрос отца малыш поджал губки и заревел. – Ну, привет! А плакать зачем? Давай я покажу, как тут лучше сделать…

Родион сжал сына в объятьях, взъерошил его волосы и чмокнул в макушку. А после, будто, наконец, почувствовав на себе взгляд Дарины, медленно обернулся.

– Проснулась?

Та завороженно кивнула. Облизала губы, приподнялась на локте, не зная, как справиться с охватившей ее нежностью. Как не показать, до какой степени ее пробрала эта картинка? Заставляя мечтать совсем уж о несбыточном.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ И как тут уйти? А если не уходить, то… Остаться как?

– А я как раз думал заказать чего-нибудь поесть. – Родион почесал за ухом.

– Из-звини. Я не хотела вам мешать. Я, наверное, пойду.

– Вообще-то я думал, ты с нами пообедаешь.

– Правда? – Дарина сглотнула. – Тогда… Может, я что-нибудь приготовлю?

– Нет. Я закажу. Присмотри за Левкой. Сможешь? – нахмурился.

Дарина отчаянно закивала. Она обожала возиться с детьми. К тому же у нее имелся не абы какой опыт. В свое время Дарина здорово натренировалась на брате с сестрой. Да и пока жили в деревне, ей частенько доводилось приглядывать за соседскими ребятишками. Яслей-то в деревне отродясь не было. А люди тогда еще были, да…

– Лев, это Дарина. Покажи ей свой вертолет.

– Далина… Твоя подлужка?

Мурадов усмехнулся. Окинул зардевшуюся Дарину насмешливым взглядом и кивнул:

– Ага. Что-то вроде того.

Когда Мурадов ушел, Дарина встала с дивана и опустилась возле Левки на пол. Сын Родиона был довольно общительным мальчиком, стеснение ему было чуждо, поэтому в игру тот включился сразу же. Они неплохо поладили. Левка хохотал и забавно морщил Мурадовский нос, когда Дарина, кружа вертолетом над взлетной площадкой, делала вид, что никак не может понять, где ж ему, бедному, приземлиться. Тыкал пухлым пальчиком в круглую вертолетную площадку и кричал:

– Сюда! Сюда…

Она улыбалась в ответ и «приземлялась» не там, где надо. На вышку диспетчера, на плечо Левки, себе на нос. В этом месте Левка хохотал особенно громко, потому что она вдобавок смешно косила глаза.

В общем, внешне Дарина выглядела вполне уверенно. А внутри… Господи, что у нее творилось внутри! Она боялась того, что это все может значить. И боялась того, что это не значит вообще ничего. Ну, подумаешь, познакомил с сыном подружку!

Как бы то ни было, присутствие Левки казалось как нельзя кстати. Они пообедали – аппетит у ребенка, надо заметить, был отменный. Поиграли еще немного. А ближе к пяти Родион заметил, что Левке пора домой.

– И мне, наверное, тоже… – шепнула Дарина, отводя взгляд.

– Черта с два. Ты остаешься. И даже не смей задвигать мне свои идиотские…