А счастья может и не быть…

– Да нет, просто кошмаров всяких наобещал. Нат, а дай мне свое успокоительное, – жалобно взглянула она на подругу.

– Какое успокоительное? – не сразу поняла та.

– Укольчик. Я так устала от всего, хочется просто забыться.

– Ты уверена, что тебе именно это надо?

– Уверена. Тем более ты сама говорила, что сразу привычка не возникает. Хотя даже если и возникнет. Какая теперь разница.

– Смотри сама, – Натка подошла к шкафу. Поковырявшись в нем, достала оттуда все принадлежности. Затем ушла на кухню и вернулась с уже наполненным шприцем.

– Руку покачай, что бы вена появилась, – строгим, как учительница, голосом сказала Натка, присаживаясь рядом.

– Ты сама или помочь?

– Я сама не умею, – Анюта протянула руку и отвернулась, чтобы не видеть, как в нее будут вводить эту отраву. Почувствовав легкий укол, она немного напряглась, но тут же расслабилась, от того что по телу пробежала приятная дрожь. Уловив внутри себя успокоение и равнодушие ко всему, Анюта закрыла глаза. Единственное, что доставляло не удобство, была тошнота. Зато легкость и полная свобода окутали ее тело и мысли. Ощущение спокойствия, легкий приятный зуд… Илюша… Да, она помнила о нем даже сейчас, но только не с горечью и пониманием утраты, а с любовью и радостью. Ей было сейчас хорошо от того, что он вообще есть… она есть… жизнь есть… Ведь жизнь прекрасна! Чтобы не происходило, она прекрасна! Как же она раньше этого не понимала. Какая же она была дура. Ведь каждый момент сам по себе хорош тем, что он есть. Анюта сидела, смотрела в пол, пытаясь понять, почему узор именно коричневый. Что этим хотел показать художник? Наверно то, что коричневый цвет близок к красному, а красный это кровь. И чтобы никто не видел в этих цветах кровь, он сделал их коричневыми. Хорошая идея… «Почему я раньше об этом не задумывалась?» – начала вслух рассуждать она.