А тебе слабо?

– Если хочешь рассчитывать на награду, – продолжает миссис Роув, – то должен развить это эссе в короткий рассказ и сдать его за неделю до конкурса. Твоё присутствие на мероприятии обязательно, поскольку, во-первых, там ты получишь отзывы на свою работу, а во-вторых, встретишься с преподавателями профильных факультетов различных университетов штата. Это всего один день, Райан. Одна суббота.

В моей голове раздаётся голос отца.

– По субботам я играю, – я бросаю косой взгляд на Криса, который настороженно сверлит меня глазами. Как много он сумел подслушать? – Моя команда на меня рассчитывает.

Миссис Роув хлопает ладонью по страницам, лежащим передо мной.

– Давай начнём с малого, хорошо? Переделай этот четырёхстраничный набросок в полноценный короткий рассказ. Я могу снимать тебя с каждой тренировки – или же ты дашь мне слово, что всё сделаешь дома. Выбор за тобой.

И это называется выбор?

– Я всё сделаю дома.

– Отлично! – её глаза радостно вспыхивают. – Но сегодня я всё-таки задержу тебя на часок. Я хочу, чтобы ты приступил немедленно.

Бет

Эллисон ездит на «мерседесе». Кожаный салон. Снаружи весь чёрный. Исайя возбудился бы не на шутку из-за всякой фигни, напиханной под капотом. Эллисон стремительно несётся по сельским дорогам, и пару раз у меня ёкает в животе, как на аттракционах.

– От тебя пахнет табаком.

Эллисон сегодня в красном деловом костюме и чёрных туфлях на шпильках. Светлые волосы она зачесала в немыслимо тугой пучок. Может, она из-за этого такая дёрганая?

Дожидаясь, пока Эллисон доедет из своего Женского комитета планировния, я выкурила одну из сигарет, которые выклянчила у какого-то чучела перед скандалом на алгебре. Я надеялась, что это поможет мне прийти в себя после стычки с Райаном. Не знаю, почему, но я чувствовала себя полным ничтожеством из-за того, что наорала на него. Примерно так же я себя всегда чувствовала, когда ссорилась с Исайей.

– Тебе почудилось.

– Ты возвращаешься из школы, и от тебя пахнет табаком. Возможно, Скотт решит закрыть на это глаза, но он определённо не будет закрывать глаза на твою выходку в школе.

Эллисон останавливается на широкой подъездной дорожке, со всех сторон окружённой деревьями, и засекает косой взгляд, который я украдкой бросаю на неё.

– Да-да. Твоя учительница уже звонила.

Вот чёрт. Понятия не имею, как я буду выкручиваться.

Скотт и Эллисон живут в двухэтажном белом доме, опоясанном террасой. Типа такого, какие показывают в фильмах про Гражданскую войну и богатых плантаторов. Одна часть дома окружена лесом. Другая выходит на выгон с амбаром.

Эллисон паркуется перед гаражом на четыре машины и хватает меня за руку прежде, чем я успеваю удрать.

– Ты хоть представляешь, как мне было стыдно уезжать с собрания из-за твоего звонка? Это маленький городок! Твои учителя – члены нашей церковной общины. Как ты думаешь, скоро ли весь город узнает, чего от тебя можно ожидать? Я не позволю тебе разрушить нашу жизнь!

– Руки убрала от меня!

Я смотрю на её пальцы, сомкнутые на моём запястье, потом впиваюсь взглядом в её глаза. Никто не смеет ко мне прикасаться!

Эллисон отбрасывает мою руку, как будто обжёгшись.

– Почему ты не уедешь? Даже Скотт понимает, какое ты ничтожество!

Готова поспорить, Скотт понимает и то, что она тоже ничтожество. Никогда в жизни не могла бы представить его рядом с такой, как она. Ухоженной. Элегантной. Бессердечной.

– Ты, наверное, удивилась, когда поняла, что его так просто окрутить?

– Что?

– Когда ты сказала ему, что… – я изображаю пальцами кавычки, – забеременела, то, видать, не ожидала, что он тут же сделает тебе предложение? Скотт всегда был без ума от детей. Иначе с чего бы он на тебе женился?

Она заливается краской до самых ключиц и инстинктивно хватается руками за шею.

– О чём ты? – она откашливается – сразу видно, что занервничала. – Скотт вовсе не без ума от детей.

Она вообще когда-нибудь разговаривала с человеком, за которого вышла замуж?

– Если бы не моя мама, твой Скотт женился бы на половине девчонок, залетевших в нашем трейлерном парке!

А ведь он даже не был отцом ни одного из этих детей!

Её руки медленно опускаются на колени, по-моему, у неё дыхание перехватило.

– Что ты сказала?

– Что слышала.

Её губы поджимаются в мерзкий оскал.

– Убирайся.

– Да с радостью!

Я открываю дверь её машины, с грохотом захлопываю её и повторяю то же самое с входной дверью. Но, прежде чем я успеваю ретироваться в гостевую спальню, которую Скотт выделил мне, Эллисон врывается в дом и хлопает дверью почти так же сильно, а то и сильнее, чем я.

Скотт распахивает дверь своего кабинета – он расположен как раз напротив моей спальни. На нём накрахмаленная рубашка. Вот же блин. Как назло, именно сегодня он раньше обычного вернулся домой со своей работы «в продажах» на фабрике бит в Луисвилле. Скотт сдвигает брови.

– Что тут происходит?

Эллисон тычет пальцем в меня.

– Выгони её!

Скотт подбоченивается.

– Эллисон…

– От тебя беременели девушки в трейлерном парке?