А теперь на Запад

Между тем вопрос о переводе бойца решился быстро, буквально за пару минут. Авдеев наверняка успел здесь побывать, а значит, его здесь уже знали и горели неподдельным желанием помочь. Капитан, видимо начальник штаба, лично вышел на крыльцо проводить дорогого гостя и на прощание козырнул ему. Было видно, что он рад отделаться от гэбэшника такой небольшой ценой, пусть даже отдавая своего лучшего бойца.

Заметив, что начштаба стоит навытяжку перед простым ординарцем, Сысоев сделал соответствующий вывод и снова внимательно посмотрел на меня. Уж не знаю, что он подумал, но уважение, промелькнувшее в глазах бывшего майора, мне очень польстило.

* * *

26 ноября 1941 г. Ставка Верховного главного командования

Обычно итоговый доклад за прошедшие сутки Верховный главнокомандующий принимал в специально отведенном для этого помещении недалеко от Кировских ворот. Но стоявшая несколько дней нелетная погода позволяла не опасаться бомбежек, к тому же, согласно предварительному докладу, ситуация на всех фронтах значительно улучшилась. Поэтому Сталин решил принять представителей Генштаба в своем кремлевском кабинете, сразу после совещания Политбюро, члены которого также должны были остаться на заседание Ставки. Начальники направлений оперативного управления раскладывали на большом столе карты и быстро докладывали обстановку на своем фронте. Записями при этом старались не пользоваться. Если кто-то не мог удержать в памяти все сведения, необходимые для работы, то у руководства возникали справедливые сомнения в компетентности такого командира.

Самой свежей новостью было взятие города Холм силами Западного фронта. Начальник западного направления, заслуженно гордившийся образцово проведенной операцией, докладывая о действиях наших войск, даже перешел на торжественный тон, невольно подражая голосу Левитана:

– Успешная операция по освобождению города позволила решить сразу несколько задач. Во-первых, захватив его, мы перерезали коммуникации шестнадцатой армии. Во-вторых, опасаясь новых налетов партизан, фашистское командование снимает с фронта часть войск, чтобы пополнить гарнизоны всех крупных населенных пунктов. Ну и третье, мы ясно дали понять противнику, что хотим замкнуть кольцо окружения вокруг Демянска. Чтобы не допустить этого, немцы скоро перебросят к городу свои последние резервы, тем самым облегчив нам проведение основной наступательной операции. В частности, по поступившим к нам сведениям, в район Демянска решено перевести 5-ю егерскую дивизию, которая находится на пути во Францию, где она должна была остаться на отдыхе ближайшие три месяца.

Не менее обнадеживающими были и новости из-под Курска, и об этом Шапошников докладывал лично. Он старался говорить ровно, но в его голосе то и дело проскакивали торжествующие нотки, что, впрочем, было понятно.

– Неудачей закончилась попытка противника прорвать кольцо окружения. По показаниям пленных, Гудериан прилетел в Курск сразу же, как только получил известия о начале советского наступления. Вопреки приказу своего командования, он собрал все боеспособные части, имевшиеся в наличии, чтобы попытаться прорвать нашу оборону. Однако его действия, не согласованные с руководством, вызвали недовольство Гитлера. Это, в частности, объясняется следующей причиной. Непосредственно накануне наступления нашей разведке удалось дезинформировать противника и уверить его в том, что Гудериан специально направляется на станцию Дно для встречи с нашим агентом. Поэтому явное невыполнение приказа командования было расценено Гитлером как подтверждение факта измены. Гудериана немедленно вызвали в Берлин и в тот же день казнили.

– Серьезно? – усмехнулся Сталин, почти не сердясь на то, что эту приятную новость немного придержали, чтобы выложить ее на вечернем совещании. – Все-таки подлец Гудериан получил по заслугам.

– Кроме него, еще полетели головы в разведке и контрразведке, хотя Канарис и Мюллер все же сумели выкрутиться, подставив своих подчиненных. Был смещен со своего поста и в тот же день приговорен к смерти начальник контрразведки Шелленберг. Его место теперь занял Вилли Леман, возглавлявший до этого подотдел 4-E-1 гестапо, занимающийся общими вопросами контрразведки. Он, кстати говоря, лично вел расследование об измене Гудериана. За это ему присвоили звание штурмбанфюрера СС, а Гитлер лично вручил Леману Железный крест.

Большинству присутствующих это имя ничего не говорило, равно как и его псевдоним, под которым он числился в советской разведке – «Брайтенбах», но Берия, который сегодня тоже присутствовал на заседании, торжествовал. Именно его усилиями была восстановлена постоянная связь со столь ценным агентом, и теперь, с новым назначением, новоиспеченный штурмбанфюрер принесет не меньше пользы, чем целая армия.

Сталин также не скрывал свой радости. Пустой трубкой, которую он по привычке носил с собой, хотя уже почти не курил, Верховный поправил себе усы и с довольным видом улыбнулся Берии: