А утром пришел Фо…

– Не спорю, это вещество может применяться в военных целях. – Полковник тоже перешел на повышенный тон. – Но ведь найдется и мирное применение светлозану! Представьте себе людей, которые смогут поворачивать реки вспять, раздвигать горы, возводить величественные здания, останавливать астероиды… И все это – лишь силой мысли! Людей, которые…

– Этих несчастных вы называете людьми? – вскричал я. – Да вы посмотрите на них! Это же зомби! Двигать горы, поворачивать реки… А у них вы спросили, хотят ли они этого? А того убитого паренька?

– Увы, прогресс требует жертв, – ответил Перцев. – Испокон веков солдаты гибнут, причем частенько за совсем уж ничтожные вещи. Мы же стремимся к великому! К тому же эти парни давали присягу служить своей Родине и, если нужно, отдать свою жизнь.

– Поймите же, это настоящий прорыв для всего человечества! – сказал полковник, видя, что аргументы майора лишь еще больше разозлили меня. – А если мы найдем способ синтезировать светлозан, чтобы распространить его по всему миру, Земля превратится в царство сказочных грез! Для людей станет возможно все, чего они только пожелают. Не нужны станут ни заводы, ни фабрики. Представьте себе жизнь, когда у людей все появляется само собой – стоит лишь вообразить. Представьте себе мир, сотканный из фантазий!

– Так вы хотите этим заразить всю планету? Все человечество превратить в таких же зомби, как эти несчастные?

– Вы просто не понимаете! – вскричал полковник. – Развитие человечества…

– Скажите, насколько все это законно? – прямо спросил я. – Если я доложу о том, что тут происходит, куда следует, что мне там ответят?

– Вы подписывали бумаги о неразглашении! – напомнил Перцев.

– Это были правительственные бумаги или Министерства обороны? То есть, если я сообщу подробности о ваших экспериментах, скажем, в Генштаб или Кремль, мне ответят: все нормально, все законно. Так?

По лицам майора и полковника я понял, что далеко не все подробности их исследований известны руководству. Это еще больше подкрепило мою решимость.

– Да, но… – начал Светлов, но я уже направился к двери.

– Так или иначе, я не стану замалчивать преступления и тем более способствовать их совершению! – сказал я на пороге и вышел из кабинета, громко хлопнув дверью.

– Вам не кажется, что мы допустили ошибку? – услышал я голос Перцева за дверью.

– Мы и раньше ошибались, – ответил Светлов. – Однако соглашусь: это самый непростительный просчет с нашей стороны!

…Из штаба я прямиком отправился в казарму – узнать, сообщили ли родным рядового Русова о случившемся. Большая часть личного состава сидела на расставленных на центральном проходе между кроватями стульях и пялилась в закрепленный над входом телевизор. Шла какая-то комедия. Видимо, на экране произошло что-то смешное, так как все солдаты разом захохотали. Смеялись и те, что лежали на кроватях, и даже дневальный, хотя с его места у тумбочки телевизор не был виден. Хохотать перестали также одновременно. Мне стало жутко. Неподалеку от входа стояла кровать Русова.

– Что, до сих пор не сняли? – спросил я, кивнув на бирку с фамилией, привинченную к спинке.

Солдаты почти синхронно повернули голову в мою сторону.

– Зачем? Это же Вити Русова кровать, – удивленно поинтересовались одновременно человек пять или шесть.

«Не все разом, – отметил я. – Значит, кое-что индивидуальное у них все еще осталось. Но какими они станут еще лет через пять такой жизни?»

– Но ведь он это… – сказал я. – Такая смерть…

– Вы что-то путаете, товарищ капитан, – все так же невозмутимо ответило несколько голосов. – Майор Перцев сказал, что с Русовым все в порядке.

Я аж дар речи потерял. Такая наглая ложь!

Вдруг солдаты разом встали и вытянулись, как по команде «смирно». В расположение вошел майор Перцев. Холодно взглянул на меня.

– Надеюсь, родителям парня уже сообщили? – спросил я, кивнув на кровать погибшего.

– Зачем? – с деланым удивлением воскликнул тот. – Чего лишний шум поднимать?

– Лишний шум? – Я почувствовал, как внутри у меня начинает закипать кровь.

– А что не так-то? Поваляется боец пару деньков в санчасти. Делов-то…

– Как это в санчасти? У него же…

– Царапина? – с улыбкой спросил майор, нагло глядя мне в глаза.

Я, больше не говоря ни слова, покинул казарму и пошел в санчасть. Там обошел все палаты, но встретил лишь пару человек в белых халатах – гражданских. На их подозрительные взгляды отвечал, что ищу полковника. Русова в санчасти, конечно же, не оказалось. Впрочем, как и других солдат. Только теперь я задумался, что ни разу не видел, чтобы бойцы хоть когда-нибудь обращались за медицинской помощью. Быть может, они научились излечиваться силой своего разума? Кто его знает, какие еще возможности таит в себе этот светлозан…

– Кстати, а где Русов? – как бы невзначай поинтересовался я у проходящего мимо человека в белом халате.

– Кто?

– Боец, пострадавший сегодня на занятиях.

– Не знаю, – пожал тот плечами, его взгляд стал еще подозрительнее. – Я его тут не видел. Вам лучше у полковника Светлова спросить!