А&В. Бабочка

— Моя покойная мать всегда сравнивала гнев с огнем. Небольшое пламя согревает, но огромное пламя сжигает все. И в первую очередь оно пожирает тебя самого, твою жизнь и жизни тех, кто рядом. Такая сильная ненависть похожа на пожар, а пожары нужно тушить. И лучшим средством для этого служит прощение. Оно нужно не ему, чтобы, как ты выразилась, ему на небесах было спокойно. Оно нужно тебе, чтобы ты могла жить дальше, чтобы не разрушила свою жизнь. Ключом к прощению является понимание причин, которые толкнули человека на такой поступок. Да, понять его совсем не просто, и тебе кажется, что он был таким скотом всю свою жизнь, но это не так. И могу тебя заверить, что он не отделался так просто, как ты думаешь, без мучений и страданий. Он страдал всю свою жизнь.

— Еще скажи, что мне его пожалеть надо? — сказала она уже спокойнее.

— Нет. Жалости он не заслужил. Но попробуй осознать, что ему жизнь тоже медом не казалась. Ты никогда не задумывалась, почему твоя сестра была первой?

— Если верить твоим словам, — сказала она беззлобно, но чуть нахмурившись. — Они с ней встречались, а он захотел ее прикончить, когда она решила с ним порвать.

— Это так, но причина, почему он ее убил, не в этом. В его семье были сложные отношения. Мать его страдала сексуальным расстройством. Не буду вдаваться в подробности и использовать сложные термины, скажу просто: его мать жить не могла без секса. При этом партнеры ей нужны были каждый раз разные. Более того, она получала наибольшее удовольствие, если знала, что ее сын за ней во время этого наблюдает. Что послужило причиной, я не знаю. В любом случае это нужно было лечить, но она считала, что здорова, а его отец не видел или не хотел видеть, что его жена больна. Вообще, он часто отрицал реальность, не только измены жены. Ему было проще не верить и жить в идеальном выдуманном мире, чем, страдая, принимать реальность такой, какая она есть. Потому своему сыну он тоже не верил, когда он рассказывал ему о любовниках и о том, что она вынуждала его сидеть и смотреть, как ее трахает сосед, или слушать ее стоны, раздававшиеся по всей квартире. Отец списывал это на слишком бурную фантазию сына и никогда его не слушал.

— Я и не знала об этом. — Она ошарашенно смотрела на Себастьяна.

— Но это лишь одна из деталей его жизни. Ты знала, что Новак был влюблен в Дэна?

— Да ты шутишь! Они же друзьями были!

— Ага, были. В детстве Новак для Дэна стал чем-то вроде спасительного плота, который не дал ему потонуть во всем этом дерьме. Он убегал к нему домой в моменты загула матери, жаловался ему, а Новак всегда ему верил и поддерживал. По сути, Новак был Дэну единственным дорогим человеком. И этот плот сломался в подростковом возрасте, когда Новак влюбился в Дэна. Это было реальное чувство сильного влечения, а не заблуждение или легкая симпатия. Да Новак его практически боготворил, хотя сам толком эти чувства и не понимал. Но вот Дэннис просек это сразу и принял это как предательство. Все это время он ужасно страдал, без возможности хоть с кем-то этим поделится. И однажды он встретил Лилит. Он влюбился, очень сильно. И эта любовь стала чем-то вроде катализатора к той жестокости, которая дальше им овладела. Выкидоны его матери сделали из него параноидального ревнивца. Он был уверен, что Лили ему изменяет. Поначалу это не проявлялось, но со временем эта ревность начала набирать обороты. Он пытался за ней следить, контролировать ее действия. Конечно, Лили это не радовало, хотя, я уверен, она его тоже любила, но была вынуждена принять правильное решение о расставании. Когда она ему это сказала, он впал в так называемое состояние аффекта. Он себя не контролировал. И очнулся только после того, как она была уже мертва. Это сломало его окончательно. Он собственноручно прикончил любимую. От этого факта его сознание пыталось его спасти и придумало спасительную обсессию, то есть навязчивую мысль, о том, что все девушки — шлюхи, и недостойны жить в этом мире. Соответственно, Лилит тоже. А значит, он поступил правильно, и, более того, он обязан продолжать искоренять это зло. Конечно, не без удовольствия в процессе. Ты уже знаешь что дальше: череда убийств и план обвинить в них Араки.

— Это его не оправдывает! Он не имел никакого права так поступать!

— Если подумать, то и ты не имела никакого права калечить Хиро, ведь так? — сказал он так спокойно и обыденно, что ее сразу передернуло.

— Это другое! Я ведь думала, что он этот маньяк! Это все Дэн! Я не виновата, тогда я думала, что поступаю правильно, — она оправдывалась, хотя и сама понимала, что виновата. Ей было перед Араки очень стыдно, но признавать этого, тем более перед ним, она не хотела.

— Ну конечно. А ведь Дэннис, убивая девушек, тоже думал, что творит благое дело, избавляя этот мир от шлюх.

— Да как ты смеешь сравнивать его поступки и мои?! — всполохнула она.