Аашмеди. Скрижали. Скрижаль 1. Бегство с Нибиру

– Досточтимый сагду, они приходили за тобой. Хотели уронить дух нашего войска, чтобы с легкостью расправиться с нами. – Осмелился предположить молодой десятник, пользуясь благосклонностью лушара, дозволившего присутствовать при ближнем круге.

– Все может быть. – Улыбнулся сагду искреннему благоговению юности. – Но имея такого толкового заместителя, я не сомневаюсь, даже с моей смертью разброда не будет.

Последние слова сквозили насмешкой, но Мес-Э посчитав это извинением со стороны Шешу, благородно склонился в знак примирения.

– Худо, если это лишь передняя разведка их полчищь. Ты ведь, из полка Хумбабы?

– Да, сагду.

– Лазутчики, не объявлялись?

– Нет. Боюсь они нарвались на этот летучий отряд.

– Что ж, будем пытать пленного об этом. Может что-нибудь расскажет. Кто сейчас заправляет вместо Хумбабы? – спросил военачальник, повернувшись к порученцу.

– Его правая рука Булуг-У-Сакар. – Ответил тот.

– А кто за него?

– Пока он никого не предлагал.

– Сдай десяток, кому посчитаешь достойным, Далла-Дин. Назначаю тебя кингалем шестидесяти. С таким именем, сама судьба должна благоволить тебе. – Возгласил свое решение лушар. – Надо усилить охрану и вообще проследить за порядком в войске, а то, что-то наши воины совсем расхлябаны. Не будем больше искать пути к отступлению.

***

Когда ввели пленника, Шешу рассмотрел его ближе, с презрением отметив совершенно варварский вид вонючего кочевника, с его остроконечным клобуком – из-под которого выбивались засаленные песочные космы, и в обуви с нелепо вздернутыми носками. Свирепо сверкая помутневшими глазами, он громко пыхтел от боли позорного пленения.

– Как звать тебя йаримиец? – Спросил Шешу через толмача.

Но Йаримиец лишь дико раздул ноздри и, насупив густые брови, потупил взор, мысленно готовясь к изощренным пыткам.

– Не бойся, пытать тебя не будут. Но думаю, что назвав нам свое имя, ты не нарушишь своего долга перед соплеменниками и вашими богами.

Йаримиец опустив голову, продолжал хранить молчание.

– Знаешь, что тебе скажу – продолжил военачальник. – Пока никто из твоих не знает, что какому-то воину не удалось уйти или погибнуть с честью. Но слухи быстро разносятся. А угадать кто это, думаю, им будет не трудно. Мы же сделаем так, что все твои, будут считать тебя трусом и предателем.

Я вижу йаримиец, ты великий воин, и посему предлагаю сделку. – Не давая опомниться, перешел в наступление лушар. – Мы тебе дадим корчагу лучшего эшдина и суму набитую серебром и золотом. И ты уйдешь незамеченным. И все твои, будут думать, что это ты с набега вернулся с богатой добычей. Ты станешь богатым и имя твое не будет посрамлено, но слава только возрастет.

– Вождь хочет уйти, не потеряв лица? – Нарушив свое молчание, спросил пленник на эме-ги. – Я помогу пришельцам, если вождь говорит правду.

Шешу с удовлетворением расправил плечи:

– Я рад, что мы понимаем друг друга. Я помогу тебе, ты поможешь мне. Но, мне надо не просто уйти, мне нужна победа, пусть маленькая, но победа. Поэтому, ты не просто нас выведешь, но поможешь добыть эту победу. А за это, я тебе дам столько богатства, сколько ты не видел во всей своей жизни. И ты не будешь больше довольствоваться пожитками с чужого стола, а сам станешь господином.

Подумав, йаримиец ответил:

– Что ж, я знаю, как это сделать. На болотистых берегах Бурануну, откуда быстрее всего можно доскакать до быстротечного Аранзаха, который вы – роящиеся в земле, называете Идигной. Там где сливаются реки и сходятся ручьи, раскинуло свои кочевья одно из племен, приставших к нам в давние годы. Они хотя и вступили в союз с нами, но не подчиняются совету племен Йарима; они не познали истины первого бога, но поклоняются древним духам. – Его лицо отражало общее негодование йаримийцев, смешанное с врожденным чувством превосходства. – Они не похожи ни нравами, ни обычаями, ни на одно йаримийское племя, и не все из них светлы телом и ясны глазами. Я укажу где ваше войско сможет пройти незаметными тропами к их поселениям, и ты сможешь насладиться победой. Это дикие полукровки управляемые колдунами, и если будут разбиты, никто не будет их оплакивать и мстить за них; никто не захочет сложить за них свои головы, а вы, спокойно уйдете.

– И ты думаешь, мы так легко тебе поверим?! – Рассвирепел колесничий.

– Хочешь верь, хочешь не верь, а мне больше сказать нечего. – Спокойно отвечал йаримиец.

– Знаем мы ваши шутки! Хочешь устроить нам ловушку?! – Набросился колесничий на пленника с кулаками. Лишь окрик старшего, его немного охладил и заставил отойти.

Обеспокоенный тем, что пленник снова вздумает замкнуться, метнув по колесничему недовольным взглядом, военачальник попытался убедить йаримийца в своем дружелюбии:

– Не сердись на моего помощника, он бывает, несдержан, когда дает волю своему воображению. Но, я могу его понять. Ведь подумай сам, легко ли поверить тому, кто вдруг решил заговорить, не испытав мук дыбы и огня? Чтобы тебе поверить, нам нужно нечто большее, чем просто слова.

– Что я могу вам предъявить? У меня ничего кроме слов нет.