Аббарр. Песок и пламя

Карш выдохнул. Он предпочитал, когда горы, перемолотые временем, песком лежат под его ногами. Больше ущелий он ненавидел разве что пещеры. Безотчетно, по звериному. Даже в худших кошмарах, он слепым котенком вайнуру блуждал в темноте подземелий. Там голос его звучал как мяуканье, босые ноги обжигал колючий холод, а руки до крови сдирали острые камни стен. Время от времени это сон возвращался, и котенок вайнуру не взрослел вместе с бистом, он все так же мяукал и каждый раз во сне Карш испытывал страх. Липкий, тяжелый ужас бессилия. Отчаянье. Такое же на вкус, как тогда на Лантру, когда он увидел Отца в луже крови. Бессилие.

Дхару не говорил о прошлом Карша. «Я увидел тебя в Яме и вытащил на песок» — вот и весь ответ. А кроме этих снов у Карша не было больше ничего вне жизни подаренной ему Дхару. Хорошей жизни. Да, он бист. Пусть не по крови, но по духу. Но кем он был прежде?

Снова ощущение чужого присутствия и вновь страх из потаенных глубин сна. Ползает, ищет брешь, чтоб вырваться в реальность. Каменный мешок выворачивал мир, оживляя иллюзию, предавая ей силу, воплощая в камне, в воздухе, в самом этом месте. Карш сделал несколько глубоких вздохов, чтобы прогнать наваждение, дотронулся до сердца тук на груди и беззвучно прочёл охранные слова — предназначенное богам достигнет их ушей, как бы тихо не было сказано.

Искра страха потухла и упала в глубокий колодец сокрытого. Мир снова стал прежним. Разум прояснился и Карш подумал, что может эти сны это всего лишь искаженные воспоминания? Ведь не может быть, чтоб не осталось ничего. Словно однажды во сне он выбрался из ловушки пещер, а когда глаза привыкли к свету, то морок рассеялся и он увидел Отца. До этого жизни словно не существовало. Будто он потерянным духом блуждал в коридорах Дартау... А если это такая же загадка как записи Отца? Как его слова, что как тайная чаша вармийцев имеет два дна — одно на поверхности, а второе сокрытое. И смысл откроется, если подобрать ключ.

«Каждый из нас история и ключ к ее пониманию» — голос Дхару прошелестел у самого уха, и Карш почувствовал, как Отец хитро улыбнулся...

Ущелье вильнуло и, камень скал еще шаг назад желающий раздавить, изрыгнул Карша на свет, что ударил так внезапно, что ослепил караванщика.

Карш слышал о Морозной долине, но видел впервые. Сердце так и ухнуло. Изумрудная зелень с россыпью разноцветных цветов, небольшой водопад стекающий с западных Энхар в круглую каменную чашу. Гуляющие без страха звери в отдалении. И запах. Так пахнет безмятежность и покой.

— Тут и правда, чудесно, — голос сверху, словно озвучил мысли Карша.

Прикрыв глаза от солнца, Карш посмотрел вверх. На каменном выступе он различил силуэт кайрина. Оглядевшись он увидел и выбитые в породе ступеньки, поднявшись по которым очутился рядом с Ашри и ее зверем.

Некоторое время они молча смотрели на раскинувшуюся долину. Чтобы выразить восторг слов всегда не достаточно.

— Тут когда-то было важное место, — Ашри кивнула на выбитые в камне линии. — Может алтарь или трибуна.

Взгляд биста скользил по камню, а палец по рельефу медальона в кармане. И Карш мог поклясться что это тот же узор. Часть его. Лучи Северной звезды... Место ее последователей...

— Неужели они такие древние? — задумчиво спросил Карш камень.

— Не исключено, — ответила Ашри. — Вон там, смотри.

Ашри махнула рукой вдаль долины, караванщик проследил за ее жестом.

— Там развалины. Похоже на колонны Тирха. А Тирха хранил тайны с самого рождения Мэйтару.

Девчонка была права. Развалины, даже в посмертии сохранили величие. Постройки богов, как называли руины прошлого. Когда мастера могли говорить с камнем и под их словом он принимал любую форму. Как Обитель Хранителей или остатки башни Чайки, или уходящие в бездну имольского озера белые плиты-ступени.

— Уже осмотрела? — поддарзнивая наемницу, спросил Карш.

Ашри повела плечами:

— Если задержимся на день, то осмотрю.

— Боюсь что нет, — покачал головой Карш.

— Тогда оставлю до следующего раза. — Ашри зевнула. — Кстати, пора бы подкрепиться.

— А чем ты его кормишь? — Карш кивнул на кайрина, и тот, зыркнув глазом, неодобрительно выркнул.

— Мясом, — улыбнулась Ашри, — Можно сырым. Можно в гваре, если есть лишний.

— Сперва, пусть белые пески зацветут, — хмыкнул Карш.

— Так уже цветут! — засмеялась девчонка, показывая на долину.

Карш не ответил. Что-то в очертании долины было знакомым. Словно протяни руку и ускользающее воспоминание удастся поймать за хвост...

— Ну нет, так нет. — Ашри взглянула на небо, перевела взгляд на ставшие янтарными белые скалы. — Скоро начнет темнеть. Уверен, что необходимо идти обратно в ночь?

Карш моргнул, сбрасывая наваждение. Он знал, что это опасное решение, но находиться в Ахране было еще опаснее. Почему? Он не мог ответить, он просто чувствовал это «рогами». А своей интуиции он доверял.

— Надо идти, — ответил бист, удержав вздох.