Абонент доступен

– Я догадывалась, – призналась Алевтина Петровна. – Я чувствовала, что Володя сильно нервничает, но ни о чем его не спрашивала. Я не видела причины так переживать, а сам он не откровенничал, знаете ли. Я просто не лезла в душу, все ждала, что сам поделится. Не поделился.

– Значит, вы не были в курсе подробностей?

– Не была.

– Хорошо, – кивнула я. – И что же было после того, как Энио сообщил вам всю правду?

Алевтина Петровна снова сплела пальцы рук.

– Что было дальше, Энио рассказать не смог. Просто не успел – вмешался Степан. Попросил его остановиться. Да и у меня в груди защемило. Энио тут же весь как-то подобрался, засуетился. Сказал, что очень устал, и попросил отпустить его. Именно так и сказал: «Отпустите меня». То есть дал понять, что чувствует себя в этом доме взаперти. Я на тот момент уже слова вымолвить не могла, и его провожал сын. И я видела, что он готов разорвать Энио на месте…

Алевтина Петровна приложила руку к груди и закрыла глаза. Мне показалось, что еще секунда – и она упадет. Я тут же подошла к ней.

– Степан! – громко позвала я и кинулась к Алевтине Петровне. – Сюда! Быстро!

В коридоре послышался топот, в комнате появился Пожаров. Бросил тревожный взгляд в нашу сторону, но направился не к нам, а к столику, стоявшему около кушетки. Взяв с него коробку с таблетками, он вернулся к матери и протянул ладонь, на которой белела таблетка. Алевтина Петровна послушно взяла ее.

– Иди ко мне в кабинет, – приказал он мне. – Я скоро буду. Все, хватит. Поговорили.

Ситуация была очень неловкой. И опасной к тому же.

– А ты, – обратился Пожаров к матери, – прекращай геройствовать. Клади лекарство под язык.

Алевтина Петровна молча выполнила его просьбу.

– «Скорую»? – предложила я и достала из сумки телефон.

– Не надо, – тут же подняла руку Алевтина Петровна. – Полежу, и всё. Лекарство всегда помогало. Пройдет.

Пожаров помог ей дойти до кушетки. Уложил, сунул под голову подушку и присел рядом.

– Мам, может, позвонить Шарову?

– Иди в задницу со своим Шаровым, – с раздражением ответила мать сыну. – Что нового он скажет? «Вам бы лучше в больницу, Алевтина Петровна. Там присмотр все-таки»? Была я в той больнице, ничего интересного там нет.

Вот теперь женщина, с которой я разговаривала пять минут назад, исчезла. А вместо нее появилась та самая партийная работница, о которой говорил Степан. Ее неукротимое желание держать все под контролем без посторонней помощи проявилось во всей силе. И в выражениях она особо не стеснялась. В двух словах указала сыну на его место. Ну и кадр!

– Тебе точно легче? – не отставал Степан.

– Не умру, не надейся.

– Поговори мне еще, – с облегчением произнес Степан.

Она повернула голову в мою сторону и едва заметно улыбнулась. «Ну, что я говорила? – прочитала я в ее взгляде. – Как котенок за кошкой».

Я вышла из комнаты и решила некоторое время все же постоять под дверью и послушать, что же за ней творится. Значит, у Алевтины Петровны больное сердце… Встреча с Энио не самым лучшим образом повлияла на самочувствие пожилой женщины. Желание Пожарова поквитаться с «волшебником» вполне обоснованно. Сердце человека по своей сути является прибором, который чаще всего можно починить. Но и у любого прибора срок эксплуатации строго ограничен.

Пока что сердце Алевтины Петровны справлялось. Но надолго ли его еще хватит?

Глава 2

Мы снова расположились в кабинете Пожарова.

– Этот ублюдок своими рассказами почти добил мать, – вынес он свой вердикт. – Это второй приступ за последнюю неделю. Я не знаю, что будет дальше.

– А кто такой Шаров?

– Да знакомый мой, кардиолог. Мы ему дом строили три года назад, вот и дружим теперь. Иногда мать спрашивает его о том о сем, а он ей рекомендует всякие новшества типа витаминных комплексов или зарядки по утрам. Он знает, что у нее проблемы с сердцем, не раз предлагал лечь в больницу, он там завотделением.

– В больницу она, разумеется, не по-едет, – произнесла я. – А если приставить к ней сиделку?

– Я заранее сочувствую этой сиделке, – заметил Пожаров. – Не хочу потом избавляться от тела. Маман может, если не в настроении, и из нагана пальнуть.

– А у нее есть оружие?

– А кто знает? – усмехнулся Пожаров. – Как мы видим, в ее прошлой жизни много неизученных территорий. У меня, оказывается, есть родная сестра! Охренеть. А я узнал об этом только сейчас. Папаша-то, оказывается, не только походы любил. Географ фигов! Охренеть еще сто раз!

Степан хаотично передвигался по комнате, периодически зависая то возле компьютерного стола, то возле окна. После происшествия с Алевтиной Петровной ему не сиделось, и я его понимала. Любой не находил бы себе места.

– Если я правильно поняла, то Энио рассказал Алевтине Петровне то, о чем она никому не рассказывала. А еще он сообщил о чем-то, о чем она знать не могла, верно?

– Именно так, – коротко ответил Степан.

– И вы с ней в это поверили?

Пожаров уставился на меня с таким видом, словно я предложила ему заняться со мной сексом.