Абсолютное Дао.Беседы о «Дао Де Цзин»

Мудрец не нерешителен, но он выглядит таким, потому что он живет без готовых суждений, он движется от момента к моменту. Он не несет в себе готовых суждений из прошлого. Все, что приносит жизнь, он встречает с чистым сознанием – с сознанием, не обремененным суждениями. Из-за суждений все становится мертвым. Вы смотрите сквозь суждения – это значит, что вы смотрите через прошлое, через ваш прошлый опыт, через ум. Вы не вступаете в непосредственный контакт с жизнью. Между вами и жизнью всегда есть буфер – ваше суждение выполняет функцию буфера. Вы боитесь вступать в контакт с жизнью.

Они осторожны, словно переходят холодный поток...

Они не осторожны, они осознанны.

Нерешительны, словно боятся всего, что их окружает...

Нет, они не нерешительны, у них просто нет готовых суждений.

Серьезны, словно изображают гостя...

Нет, мудрец не серьезен, но он выглядит таким, потому что в нем есть глубина. Он не смеется – не смеется так, как смеется поверхностный человек. В крайнем случае, он улыбается – и даже это для него слишком много. На самом деле, ему не нужна и улыбка, потому что все его существо наполнено такой красотой, таким блаженством, таким счастьем; ему незачем улыбаться.

Вы удивитесь, но те люди, которые чаще других смеются, на самом деле очень грустны внутри; смеясь, они прячут свою грусть, смеясь, они стараются обмануть себя, показать себе, что они счастливы. Те люди, которые громко смеются, обычно несут внутри себя глубокую рану. Они не хотят соприкасаться с этой раной.

Фридриха Ницше как-то спросили, почему он так много смеется. Говорят, он сказал... Он действительно был истинным человеком, очень честным, настолько честным, что сошел с ума. Весь этот мир безумен, поэтому если вы честны, то вам придется нелегко. Он сказал: «Я смеюсь, потому что, если я перестану смеяться, боюсь, я начну плакать, начну рыдать. А это поставило бы меня в неловкое положение. Я прячу свои слезы за смехом».

Вы видите мудреца серьезным – это ваша интерпретация. Он не серьезен. Он глубок – так будет правильнее. Посмотрите на мелкую речку – как много шума она производит. Глубокая река движется настолько бесшумно, что кажется, будто она не движется вовсе. Она движется, но она движется в глубине, поэтому шум не достигает вас. Мудрец смеется в самой сердцевине своего существа. Смех не достигает его губ. Чтобы понять его смех, вам нужно стать такими же, как он.

Сдержанны, как начинающий таять лед...

Вы думаете, что мудрый человек скромен, сдержан, как начинающий таять лед; вы думаете, что мудрость – это смирение. Нет. У мудрого человека просто нет эго, вот и все. Я бы не сказал, что мудрый человек смиренен, потому что смирение – это вид эгоизма. Быть смиренным – значит иметь очень тонкое эго. Смирение означает окультуренный эгоизм. Но если эго нет, то как можно быть смиренным? Если вы не можете быть высокомерным, вы не можете быть и смиренным. Эти качества идут рядом, они два аспекта одного явления. Посмотрите на смиренного человека, слугу людей, посмотрите в его глаза. Он может иметь смиренный вид, он даже сам верит в свое смирение, но его глаза выдают его очень тонкое эго.

Вот что случилось однажды...

Один человек пришел к Сократу. Это был нищий, очень смиренный человек. Он был таким смиренным, что никогда не носил новую одежду. Он был таким смиренным, что даже новую одежду, которую ему давали, сначала пачкал, делал ее потрепанной и только потом носил. Он пришел к Сократу в одежде, дырявой, как решето. Сократ сказал ему:

– Ты думаешь, это смирение? Через эти дыры я вижу твое эго.

Эго может притворяться смиренным. Сдержанный человек на самом деле не смиренен, сдержанный человек просто очень хитер и изворотлив. Нет, только людям, которые не могут постичь глубину мудрого че­ловека, может показаться, что он сдержан. Если в нем отсутствует «Я», то как он может быть сдержанным, смиренным? Он просто живет без эго, без высокомерия и без смирения.

Просты, как необработанное дерево...

Вы можете подумать, что мудрый человек груб, подобно необработанному дереву, но на самом деле его культура очень-очень глубока и поэтому его утонченность скрыта от вас. Вы можете соприкоснуться с мудрым человеком только на поверхности; эта грубость – только на поверхности. О Гурджиеве говорили, что он был таким грубым, что его невозможно было выносить. Его трудно было выносить, но те, кто выдерживал рядом с ним несколько недель, понимали, как глубоко его сострадание.

Обратите внимание на такое явление в природе: все мягкое всегда окружено чем-то твердым. Ядро ореха покрыто скорлупой, твердой скорлупой. Ядро мягкое – оно и должно быть таким, потому что из него должна возникнуть жизнь, оно должно дать росток – но оно покрыто твердой оболочкой. Это в природе вещей.