Абсолютное зло: поиски Сыновей Сэма

_{Горе живущим на земле и на море, ибо дьявол послал вам своего зверя в сильной ярости. Кто имеет ум, тот сочти число зверя, ибо это число человеческое; число его – шестьсот шестьдесят шесть.}

– Боже правый, – прошептал Гарри.

– Привет, рука Джона Карра. Это уже высшая лига, – ответил я. – И к тому же один из их любимых символов. Посмотри, прямо у тебя над головой. Вряд ли это генерал Макартур там, наверху [189]

.

Гарри вгляделся во мрак над собой и тоже заметил оставленное там послание. Рядом с черной пентаграммой и намалеванным перевернутым крестом были леденящие душу слова: «Я ВЕРНУСЬ».

– Возвращение Сатаны на землю, – тихо сказал я. – Это предупреждение, как и записка. Та же мысль была еще в письме Сына Сэма Боррелли восемь долбаных лет назад: «Я вернусь».

– Чувствую себя так, словно попал на голливудскую съемочную площадку, – нервно пробормотал Гарри.

– Хотел бы я, чтобы так оно и было.

Мы передали записку Денису Диллону, который лично приехал из Гарден-Сити, чтобы осмотреть бункер. О существовании письма и подвала не стали сообщать общественности, хотя местная еженедельная газета, узнав о бункере из собственных источников, позднее задалась вопросом, может ли все это иметь какое-то отношение к убийству.

* * *

В мае 1986 года Джона Когута осудили за убийство Терезы Фаско. Тем временем мы узнали, что его близкий друг из соседнего городка Лонг-Бич был сатанистом, но доказательств, связывающих его с какими-либо преступлениями, обнаружить не удалось. Когут в своих признательных показаниях заявил, что изнасиловал и задушил Фаско на кладбище Линбрука, после чего спрятал ее под деревянными поддонами в лесу рядом с железнодорожными путями, всего в нескольких кварталах от того места, где она исчезла. Двое предполагаемых сообщников, которых Когут назвал в своем признании, впоследствии были арестованы и также осуждены по этому делу.

Кроме того, весной 86-го года человек, близкий к Терезе Фаско, сообщил, что Тереза знала о сатанинском культе, действовавшем в Оушенсайде и Лонг-Бич.

Келли Моррисси, знакомая с Фаско и одним из мужчин, обвиняемых в ее убийстве, по-прежнему числилась пропавшей без вести и считалась мертвой. Помимо ее знакомства с Фаско, записи в дневнике Моррисси показали, что она встречалась с Джоном Когутом. Не оставалось никаких сомнений в том, что дело Моррисси связано с убийством Фаско, как и с делом Жаклин Мартареллы, которая, по заявлению ее родных, была знакома с людьми из окружения Когута.

Тем временем в округе Нассау происходили все новые насильственные смерти молодых девушек. И по состоянию на начало 1987 года убийство девятнадцатилетней Жаклин Мартареллы оставалось нераскрытым.

* * *

Подобные жестокие преступления продолжали происходить в течение всего нашего девятилетнего путешествия от одного побережья до другого и обратно. А потом снова наступило лето. На протяжении одиннадцати месяцев каждого года в мир, где я ныне обитал, слишком часто вторгались трагедии и извращения. Но в июле я всегда старался вернуться к одной из немногих констант собственной жизни.

В Дэвис-Парке на Огненном острове от лета к лету почти ничего не менялось. Вне зависимости от того, какие войны велись с августа по июнь, в июле я всегда мог рассчитывать на приветливо распахнутые объятия океана. Море, залитый солнцем пляж, близкие люди и расслабленное настроение ждали меня там неизменно. Время там, казалось, замирало. И когда рядом со мной о берег разбивались волны Атлантического океана, я снова мог танцевать в никогда не существовавшем мире, мечтать и говорить себе, что ничего этого не было. Жаль, что это не так.

31 июля 1986 года, в годовщину нападения на Стейси Московиц и Роберта Виоланте, я в одиночестве бесцельно бродил по ночному пляжу. Девять лет назад ярко-оранжевая луна низко висела в летнем небе и отражалась в спокойном море. Та ночь, трагический конец Стейси, стала моим собственным началом. Теперь мне нужно было многое обдумать…

За годы, прошедшие с лета Сэма, я побывал в преисподней, в существование которой тогда ни за что бы не поверил. То была моя эпоха невинности, и она ушла навсегда. Я и подумать не мог, какая пугающая субкультура угрожает Америке. Но эта субкультура жила и процветала. И развивалась. Я прекрасно это понял, как и многие другие, те, кто проделал со мной хотя бы часть этого опасного пути. Вместе мы отважились войти в поистине кошмарный мир и сумели выбраться оттуда. И путешествие, так или иначе, изменило нас всех.

31 июля 1977 года я, за редким исключением, еще не был знаком со своими будущими спутниками. Теперь многие из них остались позади: охота затрагивала их штаты и юрисдикции и уходила за их пределы, но наши связи сохранялись. За это я был им благодарен. Эти люди – прокуроры, сотрудники прессы, полицейские и другие – бросили вызов системе. Им было не все равно. Им было чертовски не все равно. И их вклад очень ценен.