AC/DC. В аду мне нравится больше. Биография группы от Мика Уолла

«Матт привел их к очень большим изменениям, – говорит Ян Джеффри, присутствовавший на большинстве сессий. – Однажды Бон пришел со своими текстами – я уже забыл, что это была за песня, но возможно, это была Highway To Hell – и начал петь, а мы все сидели в диспетчерской, и Бону вдруг стало очень нехорошо, понимаешь? Из него выходило больше воздуха, чем голоса. И тогда Матт сказал: “Слушай, тебе нужно контролировать свое дыхание”. Бон ответил: “Если ты так хорош, иди и спой сам!” И Матт спел, даже не вставая со стула! Тогда все подумали: “Какого черта, чувак?”»

Малькольм Доум рассказывает: «В то время, когда они работали с Маттом Лангом над песней Highway To Hell

, Бон сказал мне: “Слава богу, мы избавились от этих двух других”, имея в виду Ванду и Янга. Он чувствовал, что из-за этих двоих группа топталась на месте, и имел широкое представление о том, как все должно быть. Он чувствовал, что приход Матта Ланга расширил их взгляд. И если вы послушаете творчество группы того времени, то увидите, что он был прав. Let There Be Rock по-прежнему была абсолютно блестящей. Но я знал, о чем говорил Бон, потому что Ванда и Янг, казалось, имели это “видение Янгов”, согласно которому самыми значимыми в песнях были гитары Ангуса и Малькольма, а все остальные должны были подстраиваться под них. Я думаю, что Бон был расстроен, что не мог показать все, на что способен. Тогда Матт Ланг внезапно дал ему возможность еще немного раскрыться, в результате чего Highway To Hell

стала настоящим прорывом».

Матт также преподал Ангусу несколько полезных уроков, сидя рядом с ним и научив его играть свои соло: «Я хочу показать тебе, какие струны зажимать». Джеффри вспоминает, как Матт говорил это ошеломленному гитаристу. «Ангус привык играть с его четырьмя усилителями Marshall, но Матт хотел, чтобы он работал с усилителем в углу диспетчерской. Он сказал: “Садись здесь, позволь мне говорить, чего я хочу”. Ангус, казалось, был не очень доволен, но все равно сидел рядом с Маттом, который не заставлял ничего делать, просто указывал на гитару: “Здесь, там, теперь вот здесь”.

Это было соло High way To Hell, это незабываемое первое соло, взрыв, начинающийся через 2 минуты 12 секунд и продолжающийся прямо до кульминации 26 секунд спустя. “Эта вибрирующая нота, которая держится, а затем поднимается туда, понимаешь?” Это было фантастически! Матт знал, что делает. Он никогда никого не заставлял, просто делал предложения, в которых был уверен на 99 %.

Он не просил музыкантов выполнять ничего из того, чего не мог бы сделать сам, он не спорил и не говорил, что они не правы. Он действительно создал то, что стало настоящим альбомом».

Но за этим вдохновением стояло много пота и крови продюсера. Как правило, когда группа приходила по утрам в студию, Матт уже был там. Он всегда приходил первым и уходил последним, иногда он спал на диване в студии, работая после того, как все ушли домой, просматривал выступления за прошедший день, взвешивал, оценивал, отбрасывал лишнее. И, к счастью, Ланг сразу понял, что взаимодействие между художниками и продюсером, который создал первый настоящий шедевр AC/DC, не было «улицей с односторонним движением». На второй день в Roundhouse Матт сказал Малькольму: «Вы лучшая группа, с которой я когда-либо работал».

Матт был отшельником и почти никогда не давал интервью. Однажды в конце 1990-х он согласился на быстрый онлайн-опрос. Его краткие ответы были не очень информативными. Но когда в ходе этого интервью он говорил, что ему повезло в жизни, он, конечно, имел в виду свою работу с AC/DC. В конце он добавил: «Это всегда случай и везение, но так все же бывает».

Несмотря на то что Матт знал и умел многое, он всегда признавал, что в одиночку не смог бы добиться успеха для AC/DC или любой другой группы. Да, прежде всего, у группы должен быть талант. Как мастер, встречающий свою музу, Матт встретил AC/DC как лучший холст для рисования. Эти ребята отличались от панк-групп, с которыми он ранее работал в Лондоне. Те коллективы скорее не работали, а строили хитрые планы о том, что приемлемо для псевдоинтеллектуальной рок-прессы, а что – нет. AC/DC же не только умели играть – за последние пять лет они организовали тысячи шоу во всевозможных местах, маленьких и больших, именно потому что им было все равно, что думают другие. Его друзьям нравились широкие мазки, рок, который бы заставил задуматься, но под который можно было бы танцевать всю ночь.