ACTA MARTYRUM

При семъ случае Христосъ дивно прославился въ техъ, которые прежде отреклись: ибо они противъ всякаго чаянія язычниковъ исповедали веру Христову. Хотя ихъ порознь допрашивали, и имъ было обещано освобожденіе; но они исповедали себя христіанами, и присоединились къ лику мучениковъ. Вне же сего лика остались только те, въ которыхъ никогда не находилось ни даже следовъ веры, ни понятія о брачной одежде, ни мысли о страхе Божіемъ; которые, напротивъ того, своимъ хожденіемъ безчестятъ самый путь, на который вступаютъ, т. е сыны погибели. Прочіе же все присоединились къ Церкви. И когда они были допрашиваемы, то некто Александръ, родомъ фригіянинъ, искуствомъ врачъ, уже многіе годы живущій въ Галліи, и почти всемъ известный по любви къ Богу и силе проповеди, (ибо онъ былъ причастенъ дара апостольскаго) находясь на судилище, знаками возбуждалъ ихъ къ исповеданію, и такимъ образомъ въ глазахъ техъ, которые окружали судилище, казался какъ бы страждущимъ болезнями рожденія. Посему народъ, досадуя, что отрекшіеся прежде опять признаются, поднялъ крикъ на Александра, какъ на виновника сего. Тогда проконсулъ, обратившись къ нему, спросилъ его: кто ты? И какъ скоро сей сказалъ, что христіанинъ; то разсердившись, осудилъ его на снеденіе зверямъ. Куда онъ и выведенъ въ следующій день вместе съ Атталомъ: ибо проконсулъ, въ угоду черни, и Аттала отдалъ опять на снеденіе зверямъ [30]

. Посему, испытавъ въ амфитеатре все роды изобретенныхъ мученій, и совершивъ великій подвигъ, они были наконецъ умерщвлены. Александръ не изпустилъ ни одного вздоха и стона, но беседовалъ въ сердце своемъ съ Богомъ. Атталъ же, когда положили его на железный стулъ и жарили, и когда уже началъ подниматься смрадъ отъ тела, сказалъ къ народу римскимъ языкомъ:

вотъ это, то что вы делаете, значитъ пожирать людей; а мы и людей не едимъ, и ничего другаго беззаконнаго не делаемъ

. Когда же спросили его: какъ имя его Бога? онъ отвечалъ: Богъ не имеетъ имени, какъ мы люди.

Наконецъ после всехъ сихъ, въ последній день, зрелищь, въ другой разъ представлена была Бландина съ Понтикомъ, юношею летъ пятнадцати. Они и прежде были ежедневно приводимы, чтобы смотреть на мученіе прочихъ, и принуждаемы божиться идолами; но поскольку пребыли непоколебимы, и поругались идоламъ, то народъ такъ ожесточился противъ нихъ, что не щадилъ ни юношескаго возраста, ни взиралъ на женскій полъ. И такъ подвергли ихъ всемъ жестокостямъ, и провели чрезъ всякое мученіе въ амфитеатре, безпрестанно принуждая ихъ клясться. Однакожъ не могли сего сделать: ибо Понтикъ, будучи воодушевляемъ сестрою такъ, что и язычники видели, какъ она ободряла и укрепляла его, — претерпевши мужественно всякое мученіе, испустилъ духъ. А блаженная Бландина после всехъ, какъ благородная мать, возбуждавшая чадъ своихъ и предпославшая ихъ победителями къ Царю, испытывая и сама все подвиги детей своихъ, съ радостію и веселіемъ о скончаніи, поспешила къ нимъ, не какъ оставленная на растерзаніе зверямъ, но какъ призванная на брачную вечерю. И после бичей, после терзаній отъ зверей, после сковороды, наконецъ была заключена въ корзину, и брошена волу. Сіе животное многократно метало ее вверхъ, и она, не чувствуя уже того, что произходило съ нею, частію отъ упованія и предъощущенія обещанныхъ благъ, частію же отъ беседованія со Христомъ, наконецъ была заколота, какъ жертва. Сами язычники сознавались, что она претерпела столь многія и столь жестокія мученія, сколько еще ни одна женщина у нихъ не терпела.