Адам и Отка

Отка заявляет, что сядет только с дядей, потому что сзади, мол, она боится. И Адам спокойно отправляется на заднее сиденье. Они сразу попадают в беспорядочную вереницу машин. Но дядя прекрасно управляет, и вскоре они почти выбираются из толчеи. Пешеходы уступают дорогу, дядя тормозит и снова повышает скорость. Адам весь в напряжении. Отка молчит. Дядя смеётся. Небольшое приключение, ничего не поделаешь.

Они оставляют машину около здания аэропорта. Здание великолепное, из стекла и стали. Мир открывается до самого неба, и человек здесь становится птицей. Но по сравнению с деревней здесь будто в самом воздухе разлито напряжение. Стеклянные двери распахиваются сами, дети не успевают до них и дотронуться. Они замирают, словно громом поражённые. Как это возможно? Неужели стеклянные двери сами знают, что они втроём хотят пройти? Дети немного успокаиваются только тогда, когда убеждаются, что стеклянные двери так открываются перед каждым.

В огромном здании аэропорта ребятишки чувствуют себя маленькими и беспомощными. Правда, с ними дядя, который здесь не чужой. И пожалуй, даже один из самых главных. Ведь их дядя — капитан авиации. Адаму явно льстит положение их дяди, и он спрашивает:

— Дядя, а что ты здесь можешь приказать?

— Ничего.

— Почему ничего? — не понимает Адам.

— Да потому, что я не в форме.

— Ну ведь ты и без формы капитан.

— А во-вторых, потому, что теперь я полечу только через четыре дня.

— Ну и ну! — покачивает головой Адам.

Дядя сегодня на аэродроме такой же обычный человек, как и они, деревенские ребята. Даже не верится. Но, наверное, всё-таки правда, потому что на капитана Сука никто не обращает никакого внимания. А ведь в аэропорту полно людей. Одни, сразу видно, уже завзятые путешественники, другие — какие-то уж слишком беспокойные, все хотят как можно скорее улететь, а третьи — просто зеваки. Кроме того, по аэропорту бегает уйма служащих. Дел для них здесь полно. Кому-то нужна информация, кому-то купить билет, кому-то билет продать, кроме того, таможня, газеты, багаж, аэропорт нужно подметать, убирать… У киоска с лимонадом Отка вдруг видит барышню Терезу, и ей сразу нестерпимо хочется пить.

Дядя подводит ребят к киоску с лимонадом, а барышня Тереза делает знак, что хочет, мол, что-то сказать. Отка тоже в ответ моргает глазами, что, мол, поняла.

Дядя подводит ребят к балюстраде. Что они здесь видят? Аэродром с серыми бетонированными дорожками, которые ведут куда-то далеко-далеко, в непроглядные просторы. Там один самолёт поднимается, а другой, наоборот, садится. Другие прируливают к зданию аэропорта. Моторы ревут ужасающе. А между самолётами снуют машины: автобусы, грузовики, тележки с багажом. Толчея, в которой явно есть какой-то свой внутренний порядок, хотя на первый взгляд его и не понять. Наступает небольшой перерыв, неожиданная тишина, и поэтому ребята слышат, как радио вызывает капитана Сука в администрацию. Дядя качает головой и говорит детям:

— Встретимся через четверть часа на этом же месте, — и показывает пальцем на полосочку, вымощенную ярко-бежевыми камнями.

В эту минуту Отка начинает действовать. Она приказывает Адаму:

— Ты иди за мной и делай вид, будто ты меня не знаешь. И следи, чтобы я не потерялась.

— Ты что опять придумала? — настораживается Адам. Он не верит больше Отке, та и вправду может потеряться.

Отка бежит к киоску с лимонадом и шепчется там с Терезой. Адам вспоминает, что они встречали эту барышню дома, около лифта, но сам к ней не подходит. Отка возвращается и велит Адаму спрятать билет в кино. Адам видит, что Отка снова вдруг начинает из себя воображать невесть что. Она вертится, крутится, строит глазки, будто ей все пятнадцать. Ладно, ладно, думает Адам, но о билете в кино даже и не спрашивает. К чему ему быть любопытным? Что он, девчонка? Проходит несколько минут, и Адам с Откой уже стоят на условленном месте террасы. Дядя приходит и говорит детям:

— Всё-таки увидели меня, хоть я и переоделся в штатское.

— А зачем тебя вызывали?

— Переменили маршрут. Через три дня я должен лететь в Конакри.

— Вот видишь, дядя, — говорит Адам, очень довольный, — без тебя всё-таки не могут обойтись. Некому лететь в Конакри.

26

Вечером дети быстро отправляются спать, но сон не приходит, Да это и понятно, после такого беспокойного шумного дня. Они ведь знакомились с Прагой и побывали даже в аэропорту. Для того чтобы детям уснуть, им требуется вспомнить что-то очень привычное, что-то совершенно домашнее, чтобы они успокоились.

— Ты помнишь, Адам?

— Что?

— Как мы с Азором подбирались к беличьему гнезду.

— К тому дубу у леса?

— Ну да. Ох, тогда я и есть хотела!

— Помню.

— А какая тогда была погода?

— Страшный ветер.

— Да-да, помню. Азор тогда упал с первой же ветки.

— И заскулил.

— Он ведь почти как человек.

— А наша кошка тоже.

— Как охота погладить Азора!

— А я бы лучше погладил кошку.

И дети поглаживают одеяло, а это значит, что они скоро уснут. Адам почти уже совсем спит, а Отка только начинает дремать. Её гложет одна забота. Может, и зря, но всё-таки гложет.

— Адам?

— Чего тебе?