Адамово Яблоко

Тем временем официант принес меню. Вслед за остальными Игорь раскрыл папку, но сразу почувствовал дурноту при взгляде на изображения салатов и мясных блюд.

Пошептавшись о чем-то со вторым стариком, Китаец объявил:

– Вот что, одуванчики, Август Петрович приглашает всех быть его гостями. Так что заказывайте, не стесняйтесь. В пределах разумного, само собой.

– У меня сегодня особый день, – подтвердил Август. – Я бы очень хотел, чтоб все присутствующие разделили мою радость.

– Что же такое произошло, дуся? – поднял безволосые брови Равиль.

– Светлов согласился, – ответил второй старик, вскинув быстрый взгляд на Игоря и сдерживая смущенную улыбку. – И теперь он у меня. Это что-то фантастическое! Я до сих пор не могу опомниться, я ночью вставал несколько раз… Он такой чудесный – юный, прекрасный, в таком чудесном состоянии.

– Чего за Светлов-то? Из наших или со стороны? – поинтересовался Бяшка.

У Августа Петровича порозовела даже блестящая лысина.

– Нет, это не то, что ты подумал, Шура… Это один мой знакомый, ему за пятьдесят.

– Са-авсем юный парнишка. В хорошем состоянии, говорите?

– Запутали всех, драгоценный, – продолжал смеяться Равиль. – Зачем же так заходиться? Из-за обыкновенного куска железа?

Август сделал протестующий жест.

– Бронза, не железо, это живой материал! Вы не видели, как он прекрасен, тогда бы поняли меня…

– Ну а по мне, кто прекрасен, так это Игорек, – проговорил Равиль. – Нарцисс саронский, лилия долин. Давайте-ка закажем водки и выпьем за новый цветочек на нашей клумбе.

– Я бы хотел предложить всем французского вина, – возразил Август Петрович. – Я даже сам выпью для такого случая. Игорь, какое вино вы предпочитаете – сухое или мускат?

– Мне все равно, – ответил Игорь.

– Нет, я настаиваю. Выбирайте. Стоимость не имеет значения, сегодня мой праздник.

– Может быть, тогда шабли, – назвал Игорь первое, что пришло на ум, чувствуя, как возвращается головная боль.

– Видите, дуся, – у нас хоть и не антикварный рынок, а тоже встречаются редкости, – поворачиваясь к Августу Петровичу, заметил Равиль. – Нежный, избалованный, с дорогостоящими привычками. Кто-то же вырастил такую орхидею в наши прагматичные времена. И дал нам всем возможность насладиться прекрасным образом.

Филипп все еще недоумевал:

– А про какое железо вы говорили?.. И кто такой Светлов? Я ничего не понял!

– Суть в том, дорогуша, что Август Сергеевич долго обхаживал своего коллегу-коллекционера, – ответил Равиль, – на предмет обмена любых вещей из своего собрания на ценного Диониса, который шел парой к уже наличествующей вакханке. Как я уразумел, эти подсвечники разделились в результате перепродажи, но изначально были парными, одного мастера, с одинаковыми надпилами на цоколе – по всей видимости, кто-то из бывших хозяев проверял, не золотые ли они…

– Да, ужасное варварство, – вытирая лысину аккуратным платочком, покивал Август Петрович. – Но теперь я предельно счастлив. Тем более в такой приятной атмосфере. Мы будем как древние эллины – зрелые мужи и прекрасные юноши беседуют за пиршественным столом. Хочу добавить, что Игорь удивительно напоминает фаюмские портреты. Такой же прозрачный цвет лица и прекрасные говорящие глаза…

– Зачем такие аналогии, голубчик, – покачал головой толстый Китаец. – Портреты-то загробные. А Игорек наш хоть и мается похмельем, но пока вполне живой. Ему просто нужно немного взбодриться.

– А знаете анекдот, – хмыкнул Бяшка, нюхая принесенное и разлитое официантом вино. – Ты кто? Твой ангел-предохранитель. А почему с топором? Да настроение что-то неважное… Это, что ли, ваше шабли-гребли? А пахнет как лимонад «Буратино».

Равиль Маисович поднял бокал.

– Ну что, цветочки, выпьем за стремление к прекрасному во всех его проявлениях. Это чувство всегда внушает энтузиазм.

Филипп, жеманно промакивая губы салфеткой, внезапно предложил:

– Я тут подумала, мальчики, Игорь и ты, Шурик… Может, вам на пару квартиру снять? У вас общие проблемы, вам надо объединиться. Такие, как мы, должны поддерживать друг друга во всем.

– А платить ты будешь? – поинтересовался Бяшка.

– Почему я? Можете в долг взять у Равиля. Ты с Голицына стрясешь. А там что-нибудь придумаете.

– У меня есть деньги, – сказал Игорь. – Но в среду я должен ехать в Будапешт.

Он увидел, как во взглядах людей, сидящих за столом, мелькнуло беспокойство, словно мимо пролетела жужжащая муха. Видимо, у каждого были на то свои причины, но Игорю снова показалось, что все они вместе, даже Бяшка, что-то замышляют против него.

Он подумал, что еще не поздно подняться и отправиться домой, но вместо этого залпом выпил вино, чувствуя себя совсем больным и отупевшим.

– И что ты забыл в Будапеште? – не слишком ловко изображая равнодушие, поинтересовался Бяшка, кроша в тарелку с супом хлеб.

– Прекрасный город, цветочек, – заявил Равиль Маисович. – Особенно, когда тебя там кто-то ждет.