Адамово Яблоко

– Уезжаю. В Данию, на постоянное жительство. Садись на табуретку, я постою.

Рослик поставил на стол тарелку с сыром, ржаные хлебцы.

– Больше ничего нет. Рюмок тоже нет, придется пить из граненых стаканов.

– Нет, это тебе, я за рулем, – отказался от коньяка Георгий. – Я требую объяснений. Какая Дания? Что ты там забыл?

– Ну, допустим, его зовут Хельмут, – ответил Рослик, сдувая челку со лба. – У него антикварная галерея в Копенгагене, и он от меня без ума. Еще вопросы?

Совершенно неожиданно Георгий Максимович почувствовал себя задетым. Он сам не знал, чего хотел от Ростислава – физической близости или дружеского участия, но в этот момент ясно понял, что не получит ни того, ни другого.

– Ты серьезно?

– Мы собираемся зарегистрировать отношения. В Дании разрешены однополые браки.

– Что ж, поздравляю, – Георгий достал и открыл купленную там же, где и коньяк, пачку сигарет. – Знаешь, бросил курить, держусь уже три недели. Но эта новость меня просто подкосила.

Тот сощурился, хмыкнул язвительно.

– Да, вид у тебя неважный. Семейная жизнь тебе явно не на пользу. Даже постарел… А мне как раз все говорят, что с Хельмутом я как будто сбросил лет десять.

– А сколько ему? – спросил Георгий.

– Какая разница? Мне тоже не семнадцать. Кстати, ты был в Копенгагене? Мне сразу понравилось – спокойный европейский город, кое-где напоминает Питер… Но, конечно, не сравнить – цветы, чистота. Между прочим, мы будем жить недалеко от международного гей-центра «Пан». Друзья Хельмута держат элитную гей-сауну, у них там шесть огромных плазменных панелей и барная стойка прямо посреди бассейна. Мы, конечно, ходили в особое время, когда нет посторонних.

– Обывательское счастье? Детка, это так на тебя не похоже. Ты же на стенку полезешь со скуки.

– Не волнуйся, найду, чем развлечься. Кстати, знакомые Хельмута открывают студию танца, буду там преподавать. Не ради денег, как ты понимаешь, просто для тонуса.

Рослик поднял стакан на уровень глаз и посмотрел на Георгия сквозь золотистую жидкость.

– Знаешь, почему я решил уехать? Потому что я понял одну простую вещь. Всегда кто-то любит, а кто-то позволяет себя любить. Так вот, я хочу быть тем, кого любят. Это будут стабильные, предсказуемые отношения – такие, как мне сейчас нужно. Я дам ему то, чего он ждет. А сам я ничего уже не жду, только покоя и уверенности в своем будущем.

Оглядывая голые стены, Георгий вдруг вспомнил, как Рослик волновался и радовался, когда в новую квартиру завозили мебель. Это было всего три или четыре года назад, но казалось, будто прошло очень много времени, большой этап жизни.

– А что ты решил делать с квартирой?

– Пока буду сдавать, а там посмотрим.

– Могу купить, если хочешь. Мне всегда нравился ваш район.

– Да, я подумаю, – кивнул он и спросил: – Так зачем ты приехал? Рассказать про своего нового мальчика? Сколько ему на этот раз – пятнадцать? И снова чудо как хорош?

– Да мне бы с прежним разобраться, – невесело хмыкнул Георгий, вспоминая засохший плевок.

– Ну, как я понимаю, с твоим прежним теперь разбирается Майкл Коваль. Или имеется в виду уже кто-то другой, после этого? Извини, я не следил за твоей личной жизнью, мне хватает своей.

Кофеварка взорвалась паром, выжимая из своего нутра последние капли кипятка. Георгий взглянул на Рослика с недоумением.

– Майкл Коваль?..

– Господи, ну не делай вид, что ты его не знаешь! Вы еще с ним были в этом спонсорском комитете… Он тоже коллекционер. Хельмут с ним встречался, когда приезжал.

– И что дальше? – все еще не желая понимать, спросил Георгий.

– Ничего. Слушай, ну мне абсолютно неинтересно, как вы там друг другу передаете эту эстафетную палочку. Расскажи об этом своей жене. Как она, кстати, реагирует, что ты в обеденный перерыв ездишь к бывшим любовникам? Или у вас все лояльно, взаимная свобода?

Георгий достал еще одну сигарету и, сохраняя полную видимость спокойствия, уточнил:

– Так к чему ты вспомнил про Коваля?

– Ты издеваешься надо мной? – Рослик посмотрел на него в упор своими розовыми глазами. – Или это какой-то флешмоб? Ты теперь каждые полгода будешь приезжать, чтобы поговорить про своего Игорька, или как там его зовут?!

Вдруг осознав весь нехитрый смысл его сообщения, чувствуя, как сердце быстро и сильно толкается внутри грудной клетки, Георгий заставил себя усмехнуться.

– Да, я сегодня что-то туго соображаю, прости. Мы сдаем новый объект, там много проблем… А когда ты уезжаешь?

– Через неделю. Что у тебя с пальцем? – спросил Ростислав, меняя тон.

– Порезался утром, а до сих пор кровит. Тут неудачное место, много капилляров, – взглянув на свою руку, проговорил Георгий, затем взял с тарелки кусок сыра и положил в рот.

Он никак не мог избавиться от ощущения, что мир вокруг и внутри него странным образом поворачивается, словно меняя магнитные полюса.

– Нужен пластырь? – спросил бывший любовник, приглядываясь к нему с недоумением. – Ты нормально себя чувствуешь? Вот твой кофе. Сахар дать?

– Да, всё в порядке, просто сегодня жара, – кивнул Георгий, ослабляя узел галстука. Машинально взял чашку и тут же отставил ее.