Адамово Яблоко

Снег летел из-под колес, залеплял окна машины. В серой мгле промелькнули витрины Невского, блеснул шпиль Адмиралтейства, скелет Петропавловки выступил на влажном картоне неба, и открылась река под ноздреватым льдом. Город принимал путешественников в свои холодные объятия, пеленая в длинные рукава каналов, отрезвляя суровым дыханием.

Георгий легонько подтолкнул Игоря, задремавшего у него на плече.

– Просыпайся, заяц, приехали. Как ты, жив?

За день до отъезда мальчик подхватил какую-то желудочную инфекцию и неважно чувствовал себя в дороге.

– Температура комнатная, – пробормотал он сонно и, потягиваясь, взглянул в окно. – Ого, а здесь зима.

Леша поставил в прихожей чемоданы и ушел.

В квартире еще ощущался запах хвои, над зеркалом колыхалась гирлянда – напоминание о закончившемся празднике. Георгий снял ее и повесил Игорю на шею, пока тот стаскивал обувь, шатко балансируя на одной ноге.

– Так что, как живот? Дать еще таблетку?

Тот мотнул головой, моргая пустыми, блестящими со сна глазами.

– Дать мне сигаретку. И водки. И постельный режим.

– Кто-то собирался бросать курить, – напомнил Георгий, протягивая ему пачку.

– Бросай курить, вставай на лыжи – и вместо рака будет грыжа! – парировал тот довольно бодро.

На столе в гостиной поблескивали лентами нарядные свертки. Георгий Максимович принялся разворачивать шуршащую бумагу, вынимая подарки: бутылка коньяка и банка черной икры от одного арендатора, настольная зажигалка «Картье» от другого, пресс-папье с плавающим внутри детородным органом – от Маркова.

Игорь обошел стол, покрутил в руках непристойную игрушку, изобразил лицом обезьянью гримаску, подпирая щеку языком.

– Иди-ка, сделай нам чаю, – велел ему Георгий, вынимая из коробки безвкусный золоченый хьюмидор с дюжиной сигар – подарок Антона Сирожа, довольно неожиданный, учитывая стремительное охлаждение в их отношениях с этой семьей.

Разглядывая коробку, Георгий невольно подумал о Марьяне: о ее странном решении отправиться в отпуск с Сирожем и о возможных последствиях этого путешествия. Впрочем, он тут же остановил себя: «Что ж, будем работать с исходными, которые предложат нам Мойры. И сайры».

Его раздумья прервал телефонный звонок. Это был Максим.

– Здравствуй, папа. Я был в гостях… Собственно, я тут внизу, у подъезда. Я поднимусь?

Игорь стоял посреди кухни перед включенным телевизором. На экране мелькали кадры японского аниме.

– Максим приехал. Побудь пока в спальне, хорошо? – попросил Георгий.

Мальчик затушил сигарету, подхватил со стула свой свитер. В прихожей Георгий убрал в шкаф его кроссовки.

Максим вошел – стройный, загорелый, с немного уставшим лицом, похожий на молодого итальянца в своем кожаном пиджаке и шарфе, завязанном свободным узлом на шее. Как почти всякий раз после длительной разлуки, глядя на сына, Георгий испытал прилив нежности и неловкое изумление от осознания, что этот взрослый мужчина рожден из частицы его семени – строго говоря, побочного продукта жизнедеятельности его организма.

Они обнялись.

– С Новым годом, папа, – пробормотал Максим, отряхивая снег с воротника. – Извини, я спонтанно заехал… Вижу – свет в окнах.

– С Новым годом, проходи. А я только из аэропорта.

Максим замер на секунду.

– Так, может, я лучше поеду? Не хочу мешать.

– Ты же знаешь, я всегда тебе рад. Пойдем выпьем чаю.

Помогая сыну снять куртку, Георгий Максимович заметил, что тот смотрит на чемоданы, и зачем-то начал оправдываться.

– Да, нагрузился в этот раз. Вино, подарки… Купил кое-что из одежды. Подожди, сейчас попробую вспомнить, куда что положил. Ты же еще встречаешься с этой девушкой, с Таней? Вот, передай ей от меня. Тут конфеты, духи… и возьми вино.

– Спасибо, – Максим поставил бутылку на подзеркальник. В кухне он сел на диван, а Георгий снова включил еще горячий чайник.

– Как отдохнул?

– Хорошо. Только очень долгий перелет, – Максим остановил взгляд на забытом Игорем пресс-папье.

– Это Александр Николаевич, ни дня без шутки, – Георгий заставил себя усмехнуться, снова невольно оправдываясь. – Так что Куба? Ты же ездил с друзьями? Где вы жили?

– На Варадеро. Да, с друзьями.

– Много впечатлений? Что удалось посмотреть?

– Мы ездили на Кайо Ларго, в Тринидад, на крокодиловую ферму… Гавана своеобразный город. Как будто время застыло в пятидесятых годах. Но по вечерам, когда жара спадает, там хорошо.

– Да, на Кубе – земной рай. Когда у них карнавал, в июне?..

– В июле. Но в принципе для туристов каждый вечер…

Глаза его в какой-то момент совсем заледенели, а в пропорциях лица так явственно проступили черты Вероники, что Георгий невольно вспомнил слова матери – мальчик Кай. И вдруг сообразил, почему сын с таким вниманием рассматривает предметы на столе: пепельницу с двумя окурками, небрежно вскрытую, еще запотевшую банку энергетического напитка, две пустые чашки, в одну из которых Игорь успел насыпать сахар.

– Да, ты не голоден? Давай посмотрим, что в холодильнике… У меня есть шоколад и сырное печенье.

– Нет, спасибо, – сказал Максим. – Я ужинал. Я, наверное, все же поеду.