Адепты Востока

Современные авторы, говоря о Чжан Даолине, придерживаются того мнения, «что он, в конечном счёте, обманывал народ». Это суждение основывается на множестве запутанных подробностей, которыми приукрасили его личность. На самом же деле о нём не сохранилось никаких сведений, которые противоречат преданиям, связанным с прославленными адептами индийского, персидского, египетского и греческого трансцендентализма. В основе самых пренебрежительных замечаний лежит простая исходная мысль о том, что чудеса невозможны и те, кто претендуют на их совершение, должны быть обманщиками и самозванцами. Такая позиция подразумевает открытые нападки на все религии и отрицание традиций, существующих с начала исторических времён.

Возможно, было бы разумнее более внимательно изучить эти рассказы в свете расширения границ знания, большая часть которого свидетельствует о неизведанном духовном мире человека и потенциальных силах и способностях, скрытых в нём и поддающихся высвобождению и развитию.

Хотя есть все основания считать, что китайская алхимическая традиция не была заимствована и её авторитет зиждется на общей вдохновляющей идее, заимствованной из древних писаний, кажется отнюдь не случайным, что практические аспекты этой дисциплины получили развитие в двух столь удалённых друг от друга регионах примерно в одно и то же время. Дж. М. Стиллмен отмечает, что самые ранние письменные свидетельства существования у жителей Запада философской алхимии связаны с Зосимом, Синезием и Олимпиодором, жившим между III и V веками н. э. Известно, что во втором веке, во времена правления Антония Марка Аврелия, в Китае побывало посольство Рима. О.С. Джонсон пишет: «Таким образом, есть основания считать, что в эти ранние века основные идеи китайской алхимии проникли на запад, дойдя до берегов Средиземноморья, а в последующие столетия — дальше, в регионы, лежащие за ним».

Допустив, что мистические химики Китая почти две тысячи лет тому назад искали разгадку тайны научно обоснованного бессмертия, вполне можно было бы логически продолжить, что их исследования, возможно, распространялись по караванным путям и с течением времени достигли Ближнего Востока и Северной Африки. Этот предмет, безусловно, пустил глубокие корни в сознании арабов, о чем свидетельствовали сказки «Тысячи и одной ночи» и другие аналогичные произведения, некоторые из которых теперь встречаются чрезвычайно редко. Расцвет мусульманской культуры в Испании оживил интерес Европы к эзотерической химии и способствовал открытию великой эры алхимии, продолжавшейся примерно с XIV по XVIII столетия. В Европе, как и в Китае, писатели любят относить законы этого искусства к глубокой древности и приписывать их легендарным или полулегендарным источникам.

В самых ранних рассуждениях даосских философов относительно продления человеческой жизни упор делается главным образом на режим умеренности и очищения, не отличающийся по существу от современных взглядов на сохранение здоровья. Затем появились и метафизические обертоны, включавшие контроль дыхания, медитативные дисциплины и использование снадобий, пригодных для прояснения ума или очищения тела. Гораздо позднее возник как заметный составной элемент трансцендентализм и вошло в моду приготовление эликсиров и магических лекарств.

Второй этап китайских алхимических поисков почти в точности следовал европейскому образцу. Сюда входили трансмутация металлов, изготовление искусственных драгоценных камней и другие задачи, решение которых, вероятно, должно было способствовать достижению богатства и процветания. Первые даосы были философами и учёными, так что сомнительно, чтобы у них была насущная потребность изготовлять золото. Они были убеждены, что Лао-цзы открыл модель всех вселенских процессов, и их воодушевляло величие грандиозного эксперимента по возрождению человеческого сознания.

В своё время появились так называемые алхимики-практики, которые обрели престиж, вполне соответствующий их усилиям. Это привело к тому, что их стали считать исключительно учёными или одарёнными личностями и часто предоставляли им доступ даже к императорскому двору. Они составляли разные лекарства и давали бесчисленные обещания и, наделённые даром убеждения, ухитрялись сохранить за собой сферы влияния в течение долгих лет. Некоторые из них несомненно обладали мастерством, очень немногим была известна какая-то часть эзотерической традиции, но их мотивы не всегда бывали безупречны, и о том, чего они достигали, остаётся только догадываться.

Постепенно алхимия просто свелась к поискам научного метода изготовления золота и достижения физического бессмертия. В результате возникло странное и непонятное занятие, обычно кончавшееся нищетой и смертью.

На рис.: Китайский алхимик, раздувающий свою печь.

Побочным результатом этого ограниченного интереса стал общий упадок даосизма. Появилась детально разработанная литература, в которой самые свежие верования и научная практика были перемешаны и запутаны до полной неразберихи.