Адмирал Дэвид Битти и британский флот в первой половине ХХ века

Вскоре "Лайон" получил первое серьезное повреждение. Тяжелый снаряд ударил под крышу третьей башни главного калибра, сорвав добрую половину горизонтальной броневой защиты. Вся орудийная прислуга погибла в одну секунду. Вспыхнули орудийные снаряды. Еще немного, и "Лайон" взлетел бы на воздух. Однако старший офицер Ф. Дж. Гарви, лишившийся обеих ног, умер не сразу. Он успел передать по внутренней связи приказ затопить бомбовый погреб и спас флагманский корабль от неминуемой гибели. Впоследствии он посмертно был награжден "Крестом Виктории".

Тем временем идущий концевым "Индефатигебл" вел свою отдельную дуэль с "Фон дер Тайном". В 16.02 одновременно три 280-мм снаряда, проломив верхнюю палубу английского корабля, взорвались во внутренних помещениях. "Индефатигебл" рыскнул с курса и начал погружаться кормой. И в этот момент "Фон дер Танн" всадил свой следующий залп прямо под носовую башню английского линейного крейсера. Как раз в этот момент лейтенант Чалмерс оглядывал с мостика флагмана колонну следовавших за ним мателотов. Его сердце преисполнилось гордостью при виде того, как мощно вздымают волну огромные корабли, идущие на полном ходу. И вдруг на месте концевого Чалмерс увидел огромное черно-желтое облако дыма. Некоторое время он смотрел на него ничего не понимая, затем до него дошло, что в кильватере идут только 5 кораблей. Он даже еще раз пересчитал их, но, увы, замыкающий мателот исчез бесследно и с ним 1017 матросов и офицеров.

20 минут спустя та же участь постигла "Куин Мэри". После гибели "Индефатигебла" на третьем корабле английской колонны сосредоточили свой огонь "Зейдлиц" и "Дерфлингер". В 16.26 после очередного удачного попадания на "Куин Мэри" сдетонировали бомбовые погреба. Огромный корабль водоизмещением 26 000 т исчез из вида, и на его месте вырос гигантский гриб черного дыма. По свидетельству офицеров обеих эскадр, его высота достигла от 300 до 400 м. 1 266 матросов и офицеров "Куин Мэри" стали частью этого дыма. По свидетельству Чэтфилда, именно в тот момент Битти процедил сквозь зубы свою знаменитую фразу: "Кажется, сегодня что-то не так с нашими проклятыми кораблями!"

К морякам германских линейных крейсеров окончательно вернулось самообладание. На фор-марсе "Дерфлингера" царил полный энтузиазм. Комендоры работали хладнокровно, как на учениях в Балтийском море. Бой линейных крейсеров достиг наивысшего ожесточения. Он уже скорее напоминал смертельную дуэль эсминцев на коротких дистанциях. Однако душевный подъем немцев продолжался недолго. В оглушающей какофонии стрельбы главного калибра линейных крейсеров стали отчетливо прослушиваться более низкие октавы, а рядом с германскими кораблями начали вздыматься столбы воды, в полтора раза более высокие, чем всплески 343-мм снарядов. Положение спас подоспевший к месту сражения "быстроходный дивизион" линкоров Эван-Томаса, начавший крушить германские корабли своими 885-кг снарядами. "Британский флот, - гласила официальная немецкая история морских операций в Северном море, - как многоголовая гидра, на месте погибшего "Индефатигебла" тут же выставил 4 еще более мощных корабля".

Здесь следует подчеркнуть, что события в Ютландском сражении разворачивались и сменяли друг друга настолько стремительно, что их можно расписать буквально по минутам. Каких-нибудь сто лет назад, в день Трафальгарского сражения, корабли Нельсона увидели вражеский флот на заре. Сближение противников с момента визуального обнаружения до открытия огня потребовало пять часов. По истечении следующих пяти часов ожесточенной канонады на дистанции от 50 до 10м ни один из парусников не был потоплен, хотя имелись такие, которые были взяты на абордаж. В Ютландском сражении линейные крейсера Битти и Хиппера, обнаружив друг друга, через 18 минут уже вели ожесточенную артиллерийскую дуэль. По истечении часа треть кораблей эскадры Битти уже была уничтожена.

Битти и небольшая группа офицеров, составлявших штаб эскадры, продолжали управлять боем с высоты верхнего мостика непосредственно под фор-марсом. Они стояли совершенно открыто, незащищенные от самых мелких осколков, в то время как мимо них проносились куски разорвавшихся германских снарядов и обломки стали с бака "Лайона". Битти попробовал на несколько минут расположиться в боевой рубке, но нашел ее неподходящей из-за неудовлетворительной видимости и тесноты. Поэтому он вернулся на мостик и оставался там в течение всего Ютландского сражения. Битти всегда казался совершенно нечувствительным к опасности: в такие минуты его мысль, казалось, работала быстрее - способность чрезвычайно редкая даже у величайших военачальников. Гибель двух линейных крейсеров абсолютно не выбила его из колеи и не поколебала его решимости довести начатое сражение до конца.