Читаем Адмирал Дэвид Битти и британский флот в первой половине ХХ века полностью

Излишне говорить, что 5-я эскадра не осталась в долгу и в свою очередь "угостила" корабли Бентке и Хиппера 800-кг снарядами. Один только "Зейдлиц" получил 5 штук и был на грани затопления. На "Фон дер Танне" орудия главного калибра были выбиты все до одного, но его командир Вильгельм Ценкер принял решение оставаться в строю и тем самым оттягивать на свой корабль часть залпов англичан.

Теперь роли поменялись - англичане уходили, а немцы преследовали. Начался "бег на север" - второй этап Ютландского сражения. Хиппер и Шеер думали, что заманили Битти в ловушку, но они не подозревали, что с севера на них надвигается весь Гранд Флит и открывается еще более грандиозная западня. Битти предоставлялась потрясающая возможность вывести весь Флот Открытого моря на корабли Джеллико и тем самым покончить с ними раз и навсегда. В свете этой ситуации гибель нескольких "проклятых кораблей" превращалась в простую статистику и не играла уже никакой роли. Командиры 4 уцелевших линейных крейсеров - Эрнел Чэтфилд, Уолтер Кауна с "Принсес Ройял", Генри Пелли с "Тайгера" и Джон Грин с "Нью Зеланд" - испытывали настоящий охотничий азарт, уже подсчитывая, через сколько времени германские корабли попадут под главный калибр Гранд Флита.

Битти прочно держал инициативу в своих руках. Его эскадра, пользуясь преимуществом в скорости, начала отжимать голову германской колонны к востоку с тем, чтобы не дать Хипперу возможности слишком рано заметить главные силы британского флота и предупредить Шеера. К 17.30 сражение длилось уже два часа без перерыва и интенсивность его продолжала возрастать. В этот момент в бой вмешалась 3-я эскадра линейных крейсеров контр-адмирала Горацио Худа, шедшая в авангарде главных сил Джеллико и подоспевшая к месту сражения с северо-востока. Колонна Хиппера оказалась под перекрестным обстрелом. Сражение распространилось на огромную акваторию. На флангах колонн тяжелых кораблей шел бой легких сил.

Попытка германских легких кораблей выйти в торпедную атаку против эскадры Худа закончилась для них плачевно. Ни одна из торпед не достигла цели. Зато меткий залп 305-мм орудий "Инвинсибла", удачно откорректированный старшим артиллерийским офицером Данрейтером, буквально расплющил легкий крейсер "Висбаден", затонувший через несколько минут, и серьезно повредил легкие крейсера "Пилау" и "Франкфурт".

Тем временем с севера приближались главные силы британского флота - 6 параллельно идущих колонн по 4 дредноута в каждой, в окружении легких кораблей. На мостике флагманского линкора "Ай-рон Дьюк" стоял сам командующий флотом в водах метрополии адмирал Джон Расворт Джеллико маленький усталый человек, на чьих плечах вот уже два военных года лежал непомерный груз ответственности верховного командования. Вначале на британских дредноутах слышали только отдаленный гром канонады где-то за горизонтом. Наконец в 18.00 Джеллико увидел "Лайон", а затем и остальные корабли, ведущие жестокую артиллерийскую дуэль. Сколько людей и кораблей успели уже исчезнуть в морской пучине, а главные силы двух флотов еще только выходили на дистанцию боя! Получив сигнал флагманского корабля, 24 британских дредноута начали перестраиваться из 6 колонн в одну многокилометровую бронированную кобру, готовящуюся захватить в смертельное кольцо Флот Открытого моря.

Одновременно контр-адмирал Роберт Арбетнот, сопровождавший главные силы со своей эскадрой устаревших броненосных крейсеров, узрел на свою голову легкие силы противника. "Дифенс", "Уорриор", дав по ним несколько залпов за пределами досягаемости, немедленно устремились в погоню. Выпуская огромные клубы дыма, два старых крейсера, увлеченные преследованием, пересекли курс линейным крейсерам Битти прямо под носом у "Лайона", заставив последнего отвернуть во избежание столкновения. Они опомнились только, когда обнаружили, что движутся прямо на колонну кораблей Флота Открытого моря и что их разделяют каких-нибудь 4,5 мили. Первый залп германских орудий обратил "Уорриор" в груду развалин и взорвал "Дифенс", на глазах у двух флотов превратившийся в фонтан обломков, дыма и пламени. Следующий залп отправил бы "Уорриор" вслед за его флагманом, но его самоотверженно прикрыл собой "Уорспайт". Он в одну минуту получил сразу 13 попаданий тяжелыми снарядами, но бронированная туша дредноута стоически перенесла этот удар. Увы, геройский поступок "Уорспайта" только отсрочил тяжелую развязку: разбитый остов "Уорриора" еще дрейфовал некоторое время, а затем погрузился под воду.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 мифов о Берии. От славы к проклятиям, 1941-1953 гг.
100 мифов о Берии. От славы к проклятиям, 1941-1953 гг.

Само имя — БЕРИЯ — до сих пор воспринимается в общественном сознании России как особый символ-синоним жестокого, кровавого монстра, только и способного что на самые злодейские преступления. Все убеждены в том, что это был только кровавый палач и злобный интриган, нанесший колоссальный ущерб СССР. Но так ли это? Насколько обоснованна такая, фактически монопольно господствующая в общественном сознании точка зрения? Как сложился столь негативный образ человека, который всю свою сознательную жизнь посвятил созданию и укреплению СССР, результатами деятельности которого Россия пользуется до сих пор?Ответы на эти и многие другие вопросы, связанные с жизнью и деятельностью Лаврентия Павловича Берии, читатели найдут в состоящем из двух книг новом проекте известного историка Арсена Мартиросяна — «100 мифов о Берии»Первая книга проекта «Вдохновитель репрессий или талантливый организатор? 1917–1941 гг.» была посвящена довоенному периоду. Настоящая книга является второй в упомянутом проекте и охватывает период жизни и деятельности Л.П, Берия с 22.06.1941 г. по 26.06.1953 г.

Арсен Беникович Мартиросян

Биографии и Мемуары / Политика / Образование и наука / Документальное
Актерская книга
Актерская книга

"Для чего наш брат актер пишет мемуарные книги?" — задается вопросом Михаил Козаков и отвечает себе и другим так, как он понимает и чувствует: "Если что-либо пережитое не сыграно, не поставлено, не охвачено хотя бы на страницах дневника, оно как бы и не существовало вовсе. А так как актер профессия зависимая, зависящая от пьесы, сценария, денег на фильм или спектакль, то некоторым из нас ничего не остается, как писать: кто, что и как умеет. Доиграть несыгранное, поставить ненаписанное, пропеть, прохрипеть, проорать, прошептать, продумать, переболеть, освободиться от боли". Козаков написал книгу-воспоминание, книгу-размышление, книгу-исповедь. Автор порою очень резок в своих суждениях, порою ядовито саркастичен, порою щемяще беззащитен, порою весьма спорен. Но всегда безоговорочно искренен.

Михаил Михайлович Козаков

Биографии и Мемуары / Документальное