Адмирал Г И Бутаков

Когда шторм стих, "Владимир" получил приказание отправиться на разведку турецких рейдов Коварны, Бальчика и Варны.

Предстояло решить сложную задачу: войти на неприятельский рейд и определять число стоявших там военных судов. Сделать это можно было только искусно замаскировав корабль. Так как "Владимир" имел две трубы и был окрашен сплошь в черный цвет, а турецкие пароходы были все однотрубные, с белой полосой на бортах, Бутаков приказал сделать на бортах "Владимира" белые полосы, а одну из труб замаскировать парусиной.

Без огней, с заряженными орудиями, "Владимир" медленно двигался вдоль северного берега Варнского залива. Все люди были на местах по боевому расписанию.

Бутаков подвел пароходо-фрегат к стоящим на якоре турецким судам на такое близкое расстояние, что простым глазом можно было увидеть движение на их палубах, а затем остановил машину. Турки, приняв "Владимира" за свой пароход, не обратили на него никакого внимания.

Убедившись, что в Варне турецких военных судов нет, Бутаков приказал дать полный ход. Из Варны корабль направился в Бальчик, и уже в полночь Бутаков докладывал Корнилову, что турецкого флота на осмотренных им рейдах нет. Направив эскадру к Сизополю, Корнилов, перешел на "Владимир" и отправился к порту Амастро.

На рассвете 5 ноября "Владимир" находился в районе Пендерекли. В северной части горизонта виднелся дымок парохода, в северо-западной - с трудом можно было различить верхние паруса эскадры, которую Корнилов и Бутаков приняли за эскадру Нахимова. Будучи вполне в этом уверен, Корнилов приказал идти на сближение с неизвестным пароходом. Через полчаса стали отчетливо видны труба, мачты и реи парохода, который оказался турецким.

Пароход шел, невидимому, к Севастополю, и на нем еще не заметили русское судно, так как трубы последнего, несмотря на форсирование машины, не дымили. Около 9 часов турки заметили, что их преследуют. Тогда они повернули вправо, потом влево, а затем к берегу. "Владимир" открыл артиллерийский огонь и пошел на пересечку курса турецкого парохода. Последний открыл ответный огонь. Заметив, что у неприятельского парохода на корме нет орудий, Бутаков, используя превосходство в скорости хода, намеренно избегал бортового огня противника.

С 10 часов до 12 часов 30 минут "Владимир" шел почти в кильватер турецкому пароходу, ведя по нему огонь из носовых орудий. Противник несколько раз пытался заставить русский пароходо-фрегат вести бой на параллельных курсах, чтобы полностью использовать свою бортовую артиллерию. Однако попытки эти были безуспешны. Ответив залпом всего борта, Бутаков немедленно уводил "Владимира" под корму турецкого парохода. После двух с половиной часов боя турецкий пароход имел значительные повреждения, часть его личного состава вышла из строя. В 12 час. 30 мин., подойдя на картечный выстрел, "Владимир" дал несколько залпов из всех орудий. Меткий огонь русских комендоров произвел огромные разрушения на турецком корабле, и он в 13 часов спустил флаг.

Застопорил ход и "Владимир". Увидев осторожно выглядывавших из фор-люка{35} турок, Бутаков потребовал, чтобы на борт "Владимира" приехал командир их корабля. Но один из турок, оказавшийся лоцманом, ответил, что командир убит и что шлюпок на их судне нет. Тогда Бутаков приказал спустить катер и отправить на сдавшийся корабль нескольких матросов во главе с офицером. "Посланные овладеть призом, - писал Григорий Иванович в своих "Записках" об этом событии, - нашли на нем страшную картину разрушения и гибели: обломки штурвала, компасов, люков, перебитые снасти, перемешанные с оружием, трупами, ранеными, кровью, каменным углем... Ни одной переборки, которая была бы цела. Бока, кожухи, будки избитые. Паровая и дымовая трубы, как решето!.. Не забуду никогда момента, когда на пленном пароходе подняли наш флаг: я закричал команде, указывая в ту сторону: "Ребята! Там поднимают русский флаг". Нужно было слышать, каким единодушным ура мне ответили. "Поздравляю!" - новое ура. "Спасибо!" Взятый пароход с командой в 159 чел. носил название "Перваз-Бахри"{36}.

Турки были сильно напуганы, ожидая жестокого наказания за свое упорное сопротивление. Но русские моряки доказали, что они не знают пощады к сопротивляющемуся врагу, а с пленными - гуманны. Барятинский, флаг-офицер Корнилова, писал по этому поводу: "Первый турок, поднявшийся к нам на "Владимир", кажется, полагал, что ему тотчас отрубят голову. Лицо его выражало смертельный испуг и покорность судьбе. Наш командир Бутаков, хорошо знающий турок, их успокаивает, отводит отдельную каюту офицерам, которых было около двенадцати, а остальную турецкую команду посылает на бак. Судовой врач делает свое дело, одинаково относясь к христианам и мусульманам. Затем наступает время обеда, и Корнилов приглашает пленных офицеров, среди которых был мулла, отобедать с нами"{37}.

Действия экипажа "Владимира" и его командира Бутакова были высоко оценены Корниловым. "Капитан-лейтенант Бутаков распоряжался как на маневрах, - писал он в своем донесении, - действия артиллерии были быстры и метки..."{38}.