Адмирал: Сашка. Братишка. Адмирал

Ответа мы так и не получили. Правда, я с количеством машин ошибся. Было четыре крытых грузовика и топливозаправщик с прицепленной цистерной ещё на тонну. Мы подошли, взяли баржу на буксир и, отшвартовав её, двинули уже знакомым маршрутом. В этот раз можно и не привлекать местных, своих моряков хватает, даже Димка снова с нами был, настоящий моряк растёт. Покинув порт, немцев лишь раз видели в воздухе, да и то снова недалеко от Москвы, на большой высоте шестеро летели, надеюсь, наши «МиГи» их перехватят. Сам путь прошёл без проблем, так что как пулемёт был зачехлен, так и оставался прикрытым. В Горьком, как оказалось, наш маршрут не заканчивался, переставили все те машины, что уже стояли на барже, втиснули ещё две «полуторки», одна явно с радиостанцией в ней, загрузили ещё какими-то ящиками с приборами и оборудованием, мне кажется, это геологов готовят к какой-то работе. Хотели ещё «эмку» загрузить, но уже некуда было, зато два мотоцикла загрузили, с колясками. После пополнения припасами и топливом к нам направили для охраны двоих бойцов, сержанта с красноармейцем, оба были вооружены длинными винтовками с полными сидорами за спинами и скатками шинелей. Устроились они на барже, в кузове одной из машин, и время от времени то один, то второй появлялся, гуляли у борта, изображая охрану. Общались мы с ними редко, только по вечерам, когда также к берегу приставали, они с нами ужинали. А сам путь шёл сначала к Казани, там частично на баржу, частично на борт баркаса погрузилось пятнадцать студентов-геологов. Да ещё вещей столько, палаток и разного имущества. Вот с ними было веселее, девушек с ними шестеро.

Уже в Казани мы узнали, что направляемся в сторону Камы и дальше вверх по руслу. И только сейчас я сообразил, что этих геологов напрягают по одному из моих писем, к одному из богатых нефтяных месторождений Татарстана, возле будущего города Лениногорска. Сейчас его пока не было. Я даже нисколько не сомневался, что неслучайно оказался в этом рейсе. Чую чью-то руку в этом деле. Когда мы добрались до Набережных Челнов, пройдя мимо огромного элеватора, хорошо видимого с реки, то причалили, где указал помощник начальника порта. В выгрузке мы уже не участвовали, лишь помогли девчатам спустить их узлы с вещами и чемоданы с книгами с борта баркаса. Водители, а они были из местных, проверяли машины, их снимали с борта с помощью крана, и отгоняли в сторону. Тут же было и начальство этой экспедиции, что встречало прибытие сотрудников и материальной части.

Утром, когда мы с дедом вернулись с телеграфа, то сразу направились к начальнику порта. Он уже был в курсе, наш начальник с ним связался. В общем, порожними мы обратно, конечно, не пойдём, и сейчас нужно перегнать баржу к причалам у складов с мукой. В этот раз мы повезём муку. Причём у нас с начальником порта возник спор, через деда, поскольку я отказался перевозить, подобный груз без защиты. Да и обрешётки внизу не было, не хватало ещё намочить. Мне уже пару раз хватало под ливни попадать. Пусть брезент выделяет, в комплекте с баржой, к сожалению, никакой защиты не было. Причём ни о каком возврате и речи не шло, начальник это понимал не хуже нас, так что и шёл торг так долго.

Брезент мы не получили, но плотную ткань смогли. Также по договорённости шестеро плотников должны сбить настил на барже.

Только после этого мы направились перегонять баржу к нужному причалу, её уже полностью разгрузили. До наступления темноты успели, да и плотники не подвели. Завтра можно начать погрузку. Вот такая работа у нас. А что, мне нравится. Всем нам нравится. За этот месяц с началом первого рейса я окреп, на свежем-то воздухе и хорошем питании, да и остальные тоже стали меньше уставать.

То ли ещё будет.

Два с половиной месяца спустя. Окрестности Ростова-на-Дону.

Неизвестное место. Начало августа 1942 года

Застонав, я открыл глаза, всё ещё находясь больше в беспамятстве, чем в сознании, скорее даже балансируя на границе этих двух состояний. Но то, что глаза улавливали свет, я это смог понять плавающим сознанием, значит, день. Чёрт, что же случилось, отчего мне так фигово? Да и где я?

Эта мысль помогла мне перевалить через границу беспамятства, и, шире открыв глаза, я повёл ими туда-сюда. Судя по ощущениям, лежу на соломе в каком-то сарае. Видна висевшая конская упряжь на стене, сильно потёртая и явно не раз ремонтируемая. Неструганные доски и стропила наверху. Несколько досок чернели пятнами гнили, видно крыша подтекает. Ну и ещё много что по мелочи висело на стенах, включая сломанное тележное колесо. Вот железа, косы и остального не было, это я сразу отметил. Попробовав привстать, я это сделал, хотя голова и закружилась, и меня слегка повело в сторону. Видимо шум, что я издавал, шурша соломой, разбудил кого-то, кто лежал рядом.

– Командир? – услышал я сквозь шум в голове знакомый голос моего механика.