Адмирал: Сашка. Братишка. Адмирал

Нарком явно не был уверен, я ли тот неизвестный отправитель писем или нет, поэтому раскрыть больше информации не мог, на случай если я всё же не тот, кто ему нужен. Наскоком он меня взять не смог, не выдал я себя, так что смысла давить дальше я не видел, в принципе тот тоже. Ещё немного поиграв взглядом, тот кивнул и уже нормальным тоном стал интересоваться, как прошла встреча с товарищем Сталиным. Узнав о Светлане и её якобы словах, тот за голову схватился, хотя, когда я сказал, что и его Сталин за нос таскал, только нервно хохотнул. Просидели мы чуть больше часа, тот сотрудник, что меня привёл, на удивление быстро, показывая немалый опыт, стенографировал нашу беседу. Выяснив всё, что ему было надо, и пообещав пригласить меня для более вдумчивой беседы, Берия отпустил меня. Тот же сотрудник сопроводил меня к выходу и передал с рук на руки другим командирам. Двое были из того же наркомата, а вот трое других – нет, эти оказались сотрудниками госбанка, именно они и будут принимать золото. Машина у них была, даже две, обе «эмки». Сел я в ту, что банку принадлежала. Поехали сначала ко мне домой, я хотел печенье своим отдать ну и переодеться, сказал, что золото там, иначе не повезли бы. Оставив недовольных банковских служащих в машине и пообещав быстро вернуться, рванул к себе. При этом Луку, что уже пришла из школы, отправил за участковым, пусть присутствует. Пока переодевался в окружении родни, рассказал, как встречался с самим товарищем Сталиным и как тот угостил печеньем. Все сразу же стали пробовать угощение, по одной печенюшке взяли, остальное на вечер. Не удивлюсь, что несколько печений засушат, чтобы гостям показывать, мол, из Кремля, подарок самого товарища Сталина. Наши могут, вполне в их духе. Мама, когда я сапоги натягивал, проверяя как портянки сели, тихо спросила:

– Об отце не спрашивал?

– Товарищу Сталину рассказывал, он ничего не сказал, а я не просил узнать судьбу отца, а вот потом с товарищем Берией разговаривал, вот у него, набравшись храбрости, и попросил узнать насчёт отца. Он обещал. Если что узнает, сообщит.

– Спасибо, – так же тихо сказала мама и взлохматила мне волосы на голове, прижав к груди.

Переодевшись, я подхватил свою винтовку и, свистнув Волка, моего вожака, выбежал на улицу. Раз всё равно в лес повезут, заодно и поохочусь, после новоселья нужно пополнить запасы свежего мяса. Волк недовольно возился в ногах, места мало, кроме моих ног ещё и приклад винтовки.

– Сейчас до того перекрёстка, подождём немного. Я участкового вызвал, он будет присутствовать.

– Зачем он нам? – недовольно спросил старший из банковских служащих. Мне вообще кажется, что он один реальный работник банка, а остальные типичные охранники, то есть инкассаторы.

– Пусть будет, мне так спокойнее. Ему я доверяю, а вам нет. К тому же у него своё начальство, которому тоже отписываться нужно… А вот и он от паромной переправы поднимается. Успел.

Открыв дверь, я попросил участкового сесть во вторую машину, она позади нас стояла. Судя по тому, как тот приветливо здоровался, кого-то из командиров НКВД он знал лично. Дальше мы поехали, я показывал куда, пока не добрались до места. До того же, где была передача оружия коммунистам. Водители с машинами остались, а мы стали углубляться в лес, пока Волк наворачивал круги вокруг, вынюхивая запахи леса. Добравшись до нужного места, я указал одному из инкассаторов на дерево.

– Вон там дупло, внутри и сложено золото. Поднимитесь, на слитки сверху накинута мешковина, сбросьте её вниз, на неё и будем укладывать слитки для составления акта приёма-передачи.

– Понял.

Закинув карабин за спину, он подпрыгнул, ухватившись за нижнюю ветку, и, подтянувшись, стал быстро взбираться по веткам наверх. Оказавшись у дупла, немного повозился, устраиваясь поудобнее, и, посмотрев внутрь, крикнул:

– Что-то есть.

Сброшенную мешковину мы сразу расстелили, после чего сбрасываемое золото по одному слитку второй охранник ловко ловил и укладывал в ряд на мешковине. Старший у них делал фото с помощью немного массивного фотоаппарата и опись. Когда все слитки оказались на материи, охранник осмотрел ещё раз дупло и сообщил:

– Пусто.

Спустившись вниз, он стал помогать укладывать слитки в инкассаторскую сумку. Причём начали греть на разведённом костерке сургуч, чтобы поставить печать. При этом один из сотрудников НКВД тоже поднялся к дуплу и подтвердил, что там пусто. Видимо, это обычная процедура, а не недоверие, инкассаторы из банка восприняли всё это как должное. После этого мы подписали все необходимые бумаги, мне тоже выдали квитанцию, милиционер у нас был за свидетеля, он так же ставил подписи на всех бумагах, хотя можно было обойтись и без этого. После этого сопроводив всех до опушки и проследив, как они уехали, участковый уехал с ними.

Перекинув винтовку в другую руку и потрепав Волка по холке, я поинтересовался у него:

– Ну что, пробежимся? Мало ли повезёт и что-нибудь добудем… Гав? Это типа одобрение? Будем считать, что так, тогда побежали подальше, тут мы всю дичь распугали.

* * *