Адмирал Ушаков

«…Дела столько здесь не счесть, — писал Ушаков Томаре, — вся блокада и во всех рассылках и во всех местах, и все успехи производимые деланы все одними моими только судами, а из турецкой эскадры кого ни посылаю, пройдёт только час-другой — и тотчас назад идёт. Когда велю где крейсировать и не приходить назад к нам, то отошед остановятся и дремлют все время без осмотрительностей… Я измучил уже бессменно всех моих людей в разных местах… Прилежнейшие наши служители, от ревности и рвения своего желая на батареях в работу и во всех бдительностях в дождь, в мокроту и слякоть, обмаранных в грязи всё терпеливо сносили»[339].

Атака была назначена на 18 февраля. Накануне штурма составлены были особые сигналы флагами из 130 знаков, которые давали возможность командующему быстро и чётко руководить сражением во всех его пунктах. На совещании все командиры были снабжены сигналами и точными письменными указаниями для действии.

Несколько дней подряд на обеих эскадрах матросы обучались стрельбе из ружей и мушкетов. Десантные войска и албанцы приготовили лестницы, фашинник и другие предметы для штурма.

Время штурма вовсе не держалось в секрете, а, наоборот, умышленно разглашалось. Из воззваний к населению французы знали о готовящейся атаке. Но они не разгадали главного направления удара. Подготовка лестниц и других орудий штурма, проходившая на глазах французов, говорила о намерении атаковать стены крепостей. Французские генералы допускали, что действия десантов будут поддерживаться мелкими судами. Чтобы затруднить подход судов к берегу, о. Видо был опоясан специальными бонами из деревянных балок, скреплённых железными болтами и цепями. Однако заграждения эти накануне атаки были разорваны сильным ветром и выброшены на берег. Чтобы помешать высадке десанта, французы на берегу около самой воды сделали завалы из оливковых деревьев, безжалостно вырубленных на острове.

Все способы и средства атаки французы старались предвидеть. Но допустить, что русские подойдут линейными кораблями и фрегатами под самый берег на картечный выстрел к батареям, — это было выше их понятий.

Албанские начальники имели приказ Ушакова привести свои войска в день атаки на батареи. За два дня перед штурмом Ушаков лично побывал у них и обещал денежную награду, если они храбро будут вести себя при атаке укреплений. Казалось, всё шло хорошо. Но перед самым выступлением, рассказывает Метакса, войска Али-паши вдруг заявили, что «они не только не отважатся брать приступом такого вооруженного острова, как о. Видо… но что они и свидетелями быть не хотят таких действий и драться умеют на суше, а не на воде, на кораблях и лодках».

Ушаков поехал к ним и попробовал убедить их в успехе. Когда же ему не удалось уговорить албанцев действовать вместе с русскими войсками, то он, по словам Метаксы, «хотел было понудить их строгостью к повиновению, но тогда они почти все разбежались, оставя начальников своих одних». Ушаков обратился к албанским начальникам, но они также заявили ему, что «он предпринимает дело невозможное». Но адмирал, говорит Метакса, усмехнулся на ответ эпирских «полководцев» и сказал:

«Ступайте же и соберитесь все на гору при северной нашей батарее и оттуда, сложа руки, смотрите, как я, в глазах ваших, возьму остров Видо и все его грозные батареи»[340].

Возможно, что здесь действовали не только причины недисциплинированности войск Али-паши, но и прямое его указание при удобном случае уклоняться от активной помощи русским.

Ушаков тут же решил не пустить ни одного албанца в город Корфу, когда он будет взят. И действительно, албанские солдаты за всё время их пребывания на острове в городе не были, хотя и рвались туда постоянно. Жители города, разумеется, были очень довольны этой мерой Ушакова. Они страшно боялись грабежей и настойчиво просили не пускать албанские войска даже на остров.

Несмотря на отказ албанских войск, Ушаков не изменил решения об атаке. На русских кораблях и на батареях команды с нетерпением ожидали начала атаки. Два дня перед штурмом северная и южная батареи беспрерывно стреляли по крепостям и производили там значительные повреждения.

Накануне штурма 17 февраля 1799 г. Ф. Ф. Ушаков издал боевой приказ, в котором подробно излагался план атаки о. Видо[341]

. Этот приказ является ярким документом, свидетельствующим о большом военном мастерстве Ушакова, разработавшего классический образец комбинированной операции.

В приказе Ушаков писал: «При первом удобном ветре… по согласованному положению намерен я всем флотом атаковать остров Видо» (см. план атаки Корфу).

План осады крепостей Корфу и о. Видо.

В приказе подробно были указаны порядок и последовательность вступления судов в бой, чётко обозначены боевые места каждого судна с конкретными объектами для поражения. Указывая на батареи как главные объекты атаки кораблей, Ушаков требовал от командиров разрушения также прибрежных полевых укреплений.