Адмирал Ушаков

Через два дня все суда обоих эскадр стали между о. Видо и Корфу. В этот день французский гарнизон в середине дня вышел из крепости и сдал оружие. На всех укреплениях и французских судах подняли русские и турецкие флаги. Крепости были заняты русскими караулами.

Так после четырёхмесячной осады капитулировала перед русским оружием сильнейшая морская крепость, защищавшаяся большим и храбрым гарнизоном, имевшим значительные запасы оружия и продовольствия.

Всего сдалось в плен около 2 930 французов во главе с тремя генералами и главным комиссаром Директории.

В крепостях Корфу по описи было принято: пушек медных и чугунных разных калибров 510, мортир разных калибров 105, гаубиц 21, ружей годных 5 495 и огромное количество боеприпасов.

В продовольственных магазинах оказалось 2 500 четвертей пшеницы и запас провианта по числу французского гарнизона на полтора месяца.

Более 20 судов досталось победителям, среди них 54-пушечный корабль, 32-пушечный фрегат и мелкие суда разных типов[353].

Турки требовали полного дележа всех трофеев, в том числе артиллерии и боеприпасов. Однако Ушаков категорически воспротивился и разрешил им только пополнить израсходованные боеприпасы и вышедшую из строя артиллерию. Турецкие адмиралы пожаловались на Ушакова в Константинополе. Но и там вынуждены были признать справедливость поведения русского адмирала. Об этом посол Томара несколько раз писал Ушакову:

«Артиллерия и амуниция, находящиеся в крепостях острова Корфу, должны оставаться и сохранены быть для обороны тех же крепостей и ни в какой делёж не входят; но как вашему превосходительству и Кадыр-бею можно переменить испорченные пушки и пополнить употреблённую на общее дело амуницию, дабы быть в состоянии вновь и непременно подвизаться для общего же дела; тут дележа никакого быть не должно… о чём весьма строго пишет Порта к Кадыр-бею»[354]

.

Али-паша требовал своей доли трофеев, но Ушаков категорически отказал ему, как не участвовавшему в штурме крепостей, а скорее срывавшему его.

«Взятые из крепости Корфу суда французские к разделу следуют между двумя эскадрами. Али-паша и Албанцы не должны в том участвовать и от Порта сказанному паше в требованиях его по сему давно отказано», — подтверждал Томара правильную линию Ушакова[355].

Али-паша попробовал было угрожать, но Ушакова испугать было трудно, и янинский паша отступил.

Он не дерзнул выступить против Ушакова. В марте Ушаков выпроводил с о. Корфу отряды наместника Эпира, занимавшиеся только разбоем и грабежом населения. Али-паша начал вымещать свою злобу за неудачу на других пашах, добросовестнее его служивших Ушакову, и на греках.

Весть о взятии Корфу молнией облетела всю Европу и Азию. Событие это было поразительным, и в Европе долго говорили о флотоводческом таланте Ушакова и исключительной храбрости русских моряков. С падением корфинских крепостей Ушаков блестяще завершил свой план изгнания французов с Ионических островов.

Адмирал И. С. Исаков даёт высокую оценку всей корфинской операции Ушакова. «Взятие морской крепости Корфу адмиралом Ушаковым является классической для своего времени комбинированной операцией, продемонстрировавшей исключительно высокий уровень русского военно-морского искусства»[356].

Перед отъездом в Анкону французские генералы выразили Ушакову своё мнение о его военном мастерстве и боевых качествах русских моряков.

«Французские генералы, — рассказывает Метакса, — выхваляя благоразумные распоряжения и храбрость русских войск, признавались, что никогда не воображали себе, чтобы с одними кораблями могли приступить к страшным батареям Корфу и острова Видо, что таковая смелость едва ли была когда-нибудь видна…». Но ещё больше они были «поражены великодушием и человеколюбием русских воинов», им одним обязаны были «сотни французов сохранением своей жизни, исторгнутой силою от рук лютых мусульман…»[357]

.

Так судили и оценивали корфинскую победу Ушакова и его славных моряков побеждённые враги.

Но самую выразительную и сильную оценку успехов Ушакова и его эскадры дал А. В. Суворов в присланном ему поздравлении по случаю взятия Корфу: «Великий Пётр наш жив. Что он, по разбитии в 1714 году шведского флота при Аландских островах, произнёс, а именно: природа произвела Россию только одну: она соперницы не имеет, то и теперь мы видим. Ура! Русскому флоту!.. Я теперь говорю самому себе: зачем не был я при Корфу, хотя мичманом!»[358].

Один только русский император не оценил должным образом заслуг своего адмирала и моряков. Павел I, разгневанный за побег французского корабля «Женерос», отказался наградить участников штурма Корфу. Он ограничился производством в следующие чины только высших начальников флота.

Ф. Ф. Ушаков был произведён в полные адмиралы, а П. В. Пустошкин — в вице-адмиралы.