Адрес отправителя – ад

Тот кивнул и набрал номер «Скорой». Света поговорила сама, после чего посмотрела на свалку у двери – форменное побоище. Они подхватили Николая и понесли его к маленькой дверце в углу. В суматохе ее никто не заметил, да и все стремились поскорее удалиться от страшного места взрыва. Дверь была закрыта, но оператор легко выбил ее плечом. Они вынесли Николая в маленький коридор за актовым залом, потом положили на диван в чьем-то кабинете. Им не встретилось ни души – все находились на митинге в актовом зале и теперь не могли оттуда выбраться. Николай застонал. Кровь из раны текла не переставая. Света посмотрела на часы и спустилась по маленькой лесенке встретить «скорую»: она объяснила им ситуацию по телефону, сказала, чтобы не пытались проникнуть в зал – там столпотворение, сначала нужно, чтобы милиция всех успокоила. А у нее раненый, так что удобнее подъехать с черного хода, она встретит машину.

Врач осмотрел Николая, покачал головой, наложил временную повязку. Сказал, что нужна операция и рентген обязательно. В больнице Свете выдали белый халат и разрешили посидеть у дверей операционной. Она была спокойна, только очень бледна.

Вышел врач, поглядел на Свету одобрительно – не плачет, сидит смирно.

– Ну, осколок мы вытащили, вроде бы позвоночник не задет. Крови много потерял. У тебя какая группа?

– Вторая, – не колеблясь ответила Света.

– Ну, тогда давай, не жадничай.

После переливания Свете разрешили взглянуть на Николая. Он чуть порозовел, но по-прежнему был без сознания.

– В палату его, – распорядился врач, – а ты ночуй здесь, пока кровать пустая.

– Да я и не дойду сейчас до дому, слабость такая после переливания.

Она проснулась рано утром. Николай лежал на животе и сопел, потому что нос его уткнулся в подушку.

«Как бы не задохнулся!» – испугалась Света.

Она спустила ноги с кровати и подошла к нему тихонько. Чуть повернула голову, появился один открытый глаз.

– Куда это нас занесло? – удивленно спросил Николай.

– В больницу, – прошептала Света одними губами, – ты не бойся, доктор сказал, что операция прошла успешно и позвоночник не задет.

– Ну-ну. А тебя как, не задело?

– Н-нет.

– А чего тогда плачешь? Болит что-нибудь?

Ответом ему были бурные всхлипывания.

– Ну вот, – протянул Николай и поморщился от кольнувшей боли, – я-то думал, что ты особенная, а ты, оказывается, как все девчонки: чуть что – сразу в слезы...

Надолго запомнили петербуржцы похороны Каморного. Давненько город не будоражили таким скандалом. Шутка ли – при всем честном народе, прямо на похоронах убить самую популярную телеведущую в городе! Да не просто убить, а взорвать, буквально разорвать в клочья. И при том, что все до последнего момента снимали множество телеоператоров!

В общем, скандал был жуткий. По городу поползли слухи. Говорили о чеченских террористах, поминали Хаттаба – очевидно, на эту мысль навела связка гранат под курткой неизвестной девицы. Говорили о мести: будто бы неизвестная женщина убила Алену Багун из-за того, что та когда-то в юности украла у нее возлюбленного. Каким-то образом просочились слухи о том, что Алена с Каморным находились в состоянии вражды, и злые языки поговаривали, что неизвестная – это бывшая любовница Каморного, и что она якобы поклялась отомстить за него обидчице и не пожалеть для этого жизни, что она и выполнила с большим тщанием.

Высказывались несусветные предположения о количестве жертв, якобы растоптаны и погибли в свалке тысячи и тысячи; называли уже похороны журналиста Каморного второй Ходынкой.

Надо отдать должное милиции – она действовала быстро и даже, можно сказать, с умом. Приехали в большом количестве милиция и ОМОН, оцепили здание бывшей школы, заворачивали всех опоздавших на митинг и просто праздных зевак. Омоновцы взлетели на второй этаж, где находился актовый зал. Своя охрана пыталась отворить широкие двойные двери, в которых по советской еще привычке была приоткрыта половина. Омоновцы мигом разобрали дверь чуть не на досочки и проникли в зал. Там им пришлось разнимать дерущихся обезумевших людей и выбрасывать в коридор. Те, кто мог идти, шли сами вниз, раненых подбирали.

В общем и целом, дело обстояло не так плохо – тут сыграло роль то, что в два часа, когда начался митинг, народу на прощании было уже значительно меньше. Пенсионеры – ранние пташки. Собственно от взрыва пострадал только Николай. Так что когда подсчитали потери, то убитых оказалось всего двое – Алена и ее убийца, зато десять тяжелораненых, а кроме того, множество переломанных конечностей, разбитых голов и расцарапанных лиц. Уже вечером начальник городского УВД выступил по телевизору с кратким отчетом: были названы цифры, чтобы успокоить население, – но именно после солидного немногословного сообщения генерала и пошли жуткие слухи о количестве убитых и раненых.