Адриан

По счастью, на более жёсткие меры Адриан всё же не решился. При его преемнике Антонине Пие (138–161) Фаворин вернулся в Рим и благополучно провёл там последние годы своей жизни.

Такие вот неприятные отношения бывали порой у императора-интеллектуала с теми, кто, между прочим, и не мог он этого не понимать, являл собой цвет его царствования. Слаб человек…

Конечно, и трагедию Аполлодора из Дамаска, и драму Фаворина можно счесть исключениями из общего правила отношения Адриана к людям интеллектуального труда, представителям творческих профессий. Он ведь и себя почитал как одного из них. И в целом об интеллектуальной элите Империи проявлял неустанную заботу. Все её представители были освобождены от военной службы, труды их всемерно поощрялись. Причём это касалось не только Рима и обожаемых Адрианом Афин. Здесь нельзя не процитировать выдающегося знатока этой эпохи, историка первоначального христианства Эрнеста Ренана: «Казалось, будто древний мир воскресал под стопами благодетельного божества. Изумительно сведущий в древней истории Адриан хотел всё видеть, всем интересовался, хотел, чтобы восстанавливали всё существовавшее ранее. Чтобы ему понравиться, воскресить забытые искусства, ввели в моду новоегипетский стиль, возник и новофиникийский. Вокруг него толпились философы, риторы, критики. Это был Нерон — кроме сумасшествия. Множество старых, исчезнувших цивилизаций стремились ожить, не в действительности, но в писаниях археологов и историков. Так, Герминий из Библоса, может быть, по непосредственному указанию императора, старался найти древнюю Финикию. Новые празднества, „Адриановы игры“, по греческим образцам напоминали в последний раз блеск эллинской жизни: происходило как бы всеобщее возрождение античного мира… каждый край в составе великого римского отечества отыскивал свои почётные документы и дорожил ими»[613]

.

Конечно, Рим был особой заботой императора. В нём он не только восстановил трудами великого Аполлодора Пантеон, но и построил, презрев критику славного зодчего, задуманный им храм Венеры и Ромы — самое крупное культовое сооружение Империи, призванное прославить могущество Рима[614]. По распоряжению Адриана на Марсовом поле были восстановлены так называемые

Saepta Julia — возведённые по замыслу Юлия Цезаря два мраморных портика с примыкающими к ним колоннадами. Были также восстановлены базилика Нептуна, множество священных зданий, форум Августа, бани Агриппы, «все эти сооружения он посвятил собственным именам их создателей»[615]

.

Поскольку на том месте, где Адриан наметил строительство храма Венеры и Ромы, находился Колосс Нерона — статуя последнего Юлия-Клавдия работы скульптора Зенодора высотой не менее 100 футов (около 30 метров), превосходившая даже одно из чудес света — статую Колосса Родосского, то потребовалось это наследие артиста на троне перенести на новое место. Непростое это дело было поручено архитектору Дектриану. Тот справился с поставленной задачей. Колосса удалось поднять на воздух в стоячем положении. Для этого потребовались столь большие усилия, что «на эту работу пришлось употребить даже труд двадцати четырёх слонов»[616]. Голову Нерона, однако, удалили.

В провинциях также велось самое активное строительство. В этом Адриан, пожалуй, превзошёл не только своих предшественников, но и преемников вплоть до злосчастного Ромула Августула. Эллинофильство — эллинофильством, но об утверждении римского престижа на просторах Империи Адриан заботился, как никто. Храмы, которые, например, строились в восточных провинциях, должны были служить постоянным напоминанием о культе Рима и связи провинций с римской метрополией[617]. Так, в Эфесе по распоряжению Адриана был воздвигнут храм Римской Фортуне.