Адриан

Дакийский поход Траяна, что было необычно для Римской империи, стал походом семейным. К Траяну присоединились его жена Помпея Плотина и сестра Марциана. В глазах римлян — замечательное доказательство крепости семьи императора и здоровых семейных отношений. К числу родственников Траяна, участников дакийского похода, относился и наш герой. Адриан, несколько месяцев исполнявший должность куратора сенатских протоколов и остававшийся квестором, теперь был включён в штаб императора-главнокомандующего[116]. На знаменитой колонне Траяна, подробно иллюстрирующей его дакийские войны, Адриан изображён в окружении принцепса наряду с его ближайшими соратниками Луцием Лицинием Сурой, Тиберием Клавдием Ливианом, Манлием Лаберием Максимом, Квинтом Глитием Атилием Агриппой[117]. Значит, он входил в состав так называемых

comites Augusti, военных приближённых императора. Собственно, известная Афинская надпись, описывающая жизнь Адриана до обретения им высшей власти, так его и именует в начале Дакийской войны: comes Augusti[118]

.

Исполнение обязанностей квестора при штабе императора во время войны — дело очень нелёгкое. Это ведь финансовое обеспечение успешного ведения всей войны. Такая должность требовала исключительных организаторских способностей, умелой распорядительности. И 25-летний Публий Элий Адриан доказал, что всеми этими качествами он в должной мере обладает[119]. Отличный старт большой карьеры!

Во время первого похода на Дакию (101–102 годы) Адриан наконец-то стал близким человеком к Траяну. Безусловно, это связано и с успешной его работой в сенате, и с дельным исполнением столь непростых в военное время обязанностей квестора при армии. На упомянутом уже рельефе колонны Траяна, посвящённой Дакийским войнам, Адриан изображён сразу за спиной императора. Он узнаваем по своей бороде, поскольку и Траян, и другие военачальники согласно римской традиции гладко выбриты, а бородка Адриана — дань обычаям эллинов.

Подробности участия нашего героя в первой дакийской кампании, к сожалению, до нас не дошли. Занятно, что сам Адриан, об этом времени вспоминая, не без юмора, похоже, рассказывал, как именно тогда «он пристрастился к вину, приспосабливаясь к нравам Траяна, и за это был богато вознаграждён Траяном»[120]. Как мы помним, радости пития благородного дара виноградной лозы Адриан познал ещё в юности, за что его тот же Траян корил по наущению Сервиана. Но тогда юный Адриан кутил и влезал в долги, что называется, не по возрасту и не по чину. Ныне — он человек из ближайшего окружения принцепса, да и по возрасту вовсе не iuvenis. Юношеская закалка, возможно, даже помогла Адриану соответствовать в служении Бахусу самому Траяну, большому любителю винопития.

Вернёмся, однако, к весенним событиям 101–102 годов. Главные силы армии Траяна сосредоточились в Северо-Восточной Мёзии, близ придунайского города Виминаций (современный Костолац в Сербии)[121]

. Именно здесь транспортные речные корабли Паннонского и Мёзийского флотов разгрузили необходимые средства и припасы. В конце весны после разливов на Дунае были сооружены два понтонных моста, по которым римская армия начала переправу на левый, дакийский берег реки. Грузовые суда обоих флотов также участвовали в переправе войск через Дунай. Нельзя не отдать должное военному искусству Траяна. И сосредоточение войск, и их движение к дунайским рубежам Империи, и переправа через великую реку были организованы и проведены безукоризненно. Даки слишком поздно узнали о грозящей их царству опасности. Децебал, весьма опытный и умелый военачальник, не сумел воспрепятствовать римскому вторжению в пределы своих владений. Как сообщает Дион Кассий, «Децебал, узнав о его (Траяна. — И. К.) наступлении, испугался, так как хорошо понимал, что прежде он победил не римлян, а Домициана, тогда как теперь ему предстоит воевать и против римлян, и против императора Траяна»[122].

Позволим себе несколько поправить знаменитого историка. Домициана Децебал никогда не побеждал. Побеждал он лишь легата консуляра Оппия Сабина и префекта претория консуляра Корнелия Фуска. Император за их поражения никак ответственности не несёт. Другое дело, в правление третьего Флавия на Дунае против даков были задействованы пусть и значительные, но не главные силы Империи. Кстати, и их хватило для разгрома даков при Тапе, где римлянами командовал Теттий Юлиан. Теперь же на даков шли десять из двадцати восьми римских легионов — более трети всех вооружённых сил Римской державы, и вёл их сам император, преисполненный самых решительных намерений. Потому страх совсем не трусливого Децебала здесь совершенно объясним.