Адриана. Наказание любовью (СИ)

Завтра, — я тяжело вздохнул от огорчения. — Так скоро?

Я не могу больше здесь.

Хорошо, Бетти, завтра. Я сам провожу тебя. И пошлю с тобой охрану.

Подруга успокоилась, обняла меня.

Прости, но я люблю тебя словно сестру. Я никогда не видела тебя в мужском обличьи и мне трудно представить тебя иной.

Понимаю, — огорченно согласился я. К горлу подкатила обида.

Остаток дня прошел в каком-то сумбуре. Не явился ни к завтраку в начале дня, ни к ужину в самом его конце.

Глава 12

Месяц снегень по Дамарскому календарю

Утро следующего дня я ненавидел всем своим нутром. Бетти покидала Сардар и дворец Гнездо ящера. В этот же день выпал снег и степная земля покрылась инеем. Дворец изменился и все больше стал похож на яйцо. Многие окна его и галереи законопатили ставнями. Золотую и Муаровую галереи закрыли механическими куполами из разноцветного стекла. Стекло нагревалось при помощи какого-то хитрого инженерного устройства и снег с инеем таял на его поверхности.

О Великий Архон и Луноликая Олди, вы забираете моё Сокровище. Я решил провожать Бетти верхом на коне. Мне подали кобылу с женским седлом. В каком же я был в бешенстве!

— Месьера, — оправдывался главный конюший. Мужчина уже не молодой и широкий в плечах. — Девушкам всегда так седлают. Платье?

— Платье, — гневался я, давая таким образом выход эмоциям, что охватывали меня перед неминуемым расставанием с Бетти. В конце концов, я надел штаны и не привык ездить как дамочка. — Если вы не смените седло, я оседлаю вас лично.

Конюший продолжал оправдываться, громко рассуждая на тему особенностей женской и мужской упряжи. Об удобствах и приличиях. Тем временем его молодой помощник, расседлал лошадь и принес нормальное седло.

— Адриана, — окликнула меня Бетти, которая наконец вышла на просторное крыльцо дворца, Она задержалась, собирая вещи. Слуги вытащили и поставили в карету всего один сундук. В руках Бетти тоже держала небольшой деревянный саквояж. Каштановые волосы прикрывал теплый капор с оборкой из кружев. — Сейчас холодно для верховой езды, лучше садись со мной в карету. Я хочу, чтобы ты сидела рядом.

Я не мог отказать, согласился сразу. Запрыгнул в карету, которую перед этим нагрели с помощью баллонов с теплой водой, которые помещали в отделения под сиденьями, сел на рядом с подружкой и взял ее за руку. Рука оказалась холодной.

— Ты замерзла?

Бетти не ответила на вопрос, лишь сжала мои пальцы.

— Надеюсь ты простишь меня, — быстро заговорила она, — Адриана, мне действительно очень тяжело находиться в этом дворце. Мой дядя Гипат будет несказанно рад увидеть меня.

— Не вини себя Бетти, — я говорил с нежностью, сердце щемило от одной только мысли, что я не могу долго, а возможно и никогда больше притронуться к своему Сокровищу. — Дворец не место для прекрасных цветов. В нем круглый год царит холод и собирается грязь.

Бетти поправила на мне шляпу. Притронулась к щеке.

— Ты не одна, Адриана. У тебя много других подданных.

— И совсем нет друзей.

— Глупая, если ты и вправду Адриан, ты должен беречь своих подданных?

— Мой отец никогда не заморачивался на этот счет. Люди для него лишь материал. Почему никто из подданных не остановил его, еще тогда семнадцать лет назад? Почему никто не вмешался, когда решалась моя судьба?

— Твой отец берт, кто посмел бы? — оговорила меня Бетти. — Большинство людей слабы и им нужен сильный правитель.

Только почему-то все люди забывают о том, что я тоже человек, и мне не чужды человеческие слабости, но как раз слабость то мне никогда и никто не прощает.

Мы проехали через центральные улочки с домами, покрытыми искристым инеем. Оскар с отрядом стражи сопровождал карету, кутаясь в теплый плащ и криком предупреждая толпу о приближении кортежа. Люди расходились в стороны, с любопытством провожали нашу карету взглядами.

Мы быстро выбрались за город. Простились С Бетти на перепутье. Прощание было скорым; я боялся окончтельно податься чуствам и показать слабость своим подданным.

— Бетти, я буду ждать. В любое время, — тихо сказал я ей, поцеловал щеку и, пряча лицо в плащ, вышел из кареты.

— Трогай, — крикнул один из её охранников, и кортеж быстро помчался по темнеющей, среди побелевшей степи дороге.

Бет уехала и я впервые почувствовал, как в мою душу стала закрадываться некоторая опустошенность, словно кто-то украл у меня кусочек души.

Вернувшись обратно во дворец, я немедленно решил заняться устройством личной жизни мисс Лары. Мне все же хотелось узнать что было написано в конце этого листочка и как именно можно снять проклятие. Интересно, как она собиралась очистить это бурое пятно?

Я сразу вспомнил последние строки написанные на листке: “Расплатой станет кровь того, кто дорог…” — и это стало весомым утешением при печали от того, что Бетти покинула меня.