Адриана. Наказание любовью (СИ)

Я тоже попытался пробиться к к самозванцу. но получил поворот от ворот и настоятельную письменную рекомендацию не покидать дворца и никого не принимать без его на то согласия.

— Придется навестить бабулю, — предложил я Боритису Мюлю. — Только она сейчас может нам хоть как-то помочь.

Бортис несколько раз дернул плечами. И отвел меня подальше от лишних ушей.

— Надеюсь ты не сделаешь глупость и не расскажешь ей всей правды. Ты понимаешь, к чему все это может привести.

— Догадываюсь.

— Дарита Хаминг в данной ситуации главное мерило равновесия. Уж прости меня за откровенность, Адриан, но она сейчас пользуется большим уважением среди влиятельной знати чем ты. Особенно сейчас, когда ты нем и даешь странные распоряжения.

— Но я не нем, я… — глупо спорить. У этого самозванца сейчас больше прав, чем у меня. Только сейчас я осознал, наконец, насколько удручающе мое положение.

Мы прямиком направились к бабуле. Она встретила нас без особого восторга. Сидела в обнимку со своим котом, пила чай. Рядом с ней, словно безмолвная тень находилась молоденькая девушка. Симпатичная девушка. Хрупкая, с благородными чертами лица, светловолосая. Изучала нас с Бортисом умным взглядом серых глаз.

— Что случилось? — не дожидаясь когда мы поздороваемся спросила Дарита.

Я поначалу замялся и глянул на Бортиса.

— Для того, чтобы сьер Мюль пришел ко мне в покои, должно было что-то случится, — объяснила Дарита свое предположение.

— Доброе утро, месьера, я… — обстоятельно начал советник.

— Доброе? Если вы здесь, значит на самом деле оно не такое уж и доброе.

— Месьера, ваш внук не пускает нас к себе и запретил Адриане покидать дворец.

Дарита чуть не подавилась чаем.

— Ты слышала Мэри, а мальчик оказался не так робок! Если он так распорядился, значит так тому и быть! Он будущий берт, хоть и мальчишка еще, не нам ему указывать!

Сероглазая Мэри сдержанно улыбнулась на её слова.

— Я не собираюсь сидеть во дворце, только потому, что какой-то недоносок так захотел, — во мнне вскипала ярость. Слепая ярость. — Вам не кажется, что человек, который носит маску и нен может сказать ни единого слова, мягко говоря странен?

Дарита разразилась смехом.

— Бедняжка, ты ожидала, что все будет иначе? Мой сын болен, кто-то должен управлять государством в момент его слабости. Твой брат не идеален, но в данной ситуации он правитель. Ты же немедленно будешь обручена и отправишься в дом своего жениха. Познакомиться с его семьей.

Такая новость, мягко говоря обескуражила меня. Я попытался успокоиться и трезво посмотреть на ситуацию.

— Вы, бабуля, избавляетесь от меня!

Дарита сделала серьезное лицо.

— Тебе здесь не место, дорогая. И я обязана позаботиться о твоем будущем.

— Не думаю, что Люциус одобрил бы такое решение, месьера. Он не желал бы, чтобы его дочь находилась далеко, особенно в такой трудный момент.

Дарита поставила чашечку с чаем на блюдце и отдала её в руки своей новой фрейлины.

— Твои дни здесь тоже сочтены, советник. Расслабься и получай удовольствие.

— Пока жив Люциус, я буду здесь, месьера. Берт поправится и тогда…

— Я хочу этого всем сердцем, Бортис. Люциус мой сын. Я его люблю.

— Конечно, месьера, кто в этом станет сомневаться, — слегка склонился Бортис. — Вы истинная мать берта и скорбящая вдова.

— Люциус доверил мне судьбу дочери. И я позабочусь о ней.

— Спасибо, такая забота мне не нужна! — меня трясло от негодования, я хотелось бежать, бежать куда смотрят глаза. Но не смотря на то, что у меня была наружность девушки, внутри я оставался мужчиной. Только это и заставляло меня в данной ситуации не поддаться эмоциям полностью.

— Потом скажешь мне спасибо, деточка, — кинула в ответ Дарита. Возможно она говорила еще что-то, я не слышал этого, вышел из ее гостиной с тяжелой головой.

После всех этих неудачных разговоров я вернулся в покой и лег спать. Служанки даже решили, что я заболел. Отчасти это было правдой. Все случившееся давило на меня печальным грузом. Как ни странно, не смотря на все переживания уснул я быстро. Мне приснилась моя мама. Белокурая женщина с расплывчатым лицом и приятным запахом. Она гладила меня по голове так, как не гладил никто другой. Откровенно говоря, меня вообще практически никто не гладил по головке.

— Ма, что мне делать? — спросил я у призрака. — Меня убивают родные люди. Они не любят меня ма.

Матушка лишь тихо улыбалась и продолжала меня гладить по голове.

— Мама, они не любят меня, понимаешь?! — начал сердится я.

— Любовью можно наградить, любовью можно наказать, — ответил призрак и исчез с первым порывом ветра.

Меня разбудила служанка. за окнами уже темнело, а в комнате было прохладно.

— Месьера, вас ждут.

— Кто, — сонно продрал я глаза. — Куда ждет?

— Стража, — ответила служанка. Она показалась мне слегка напуганной.

Я не поверил своим ушам.

— Зачем?

— Я не знаю, месьера, — взмолилась служанка.

Я вскочил с кровати и начал быстро одеваться. Я не успел как следует застегнуть все пуговицы, в мою спальню бесцеремонно вошла женщина, которая по всей видимости служила тоже в охране. В строгом черном платье с безэмоциональным лицом. Я видел её у моей бабули.