Адские гнезда: Дуэт Гильденстерна и Родригеса (СИ)

— Нет, ну это само собой. Нас с грибами многое разобщает. Но в диалоге, брат Майк, я бы советовал делать акцент на том, что сближает нас с собеседниками. Как мы, так и они — организмы живые, клеточные. Уже недурная основа для взаимопонимания. Далее, важный момент: мы неплохо цивилизованы и что-то главнейшее о них узнаём в университетах. Знаем, что грибы не растения, а отдельное царство. Кстати, брат, припомнишь ли, почему? — мастер испытующе поглядел на Кая.

— Образ жизни у них, как у растений, а обмен веществ, как у животных, — выпалил Кай, чувствуя себя, точно на экзамене.

— Верно. Но скажем точней: с растениями грибы сближает способность к неограниченному росту, питание за счёт адсорбции сквозь поверхность, неспособность к передвижению, клеточные стенки. Всё! Зато с животными — и отсутствие способности к фотосинтезу, и гетеротрофный способ питания, и мочевина в обмене веществ, и запасающее энергию вещество — гликоген, а не крахмал, как у хлорофилльных фотосинтетиков, да и состав клеточной стенки — она не из целлюложы, а из хитина! Как панцирь у насекомых…

— Эти подробности, — Кай усомнился, — так ли уж сильно важны для взаимопонимания?

Брат Мик улыбнулся:

— Нет. Это для себя. Важно иметь в уме весь перечень оснований, чтобы понимать, отчего грибы обижаются, когда кто-то, не разобравшись в вопросе, причисляет их к царству растений.

— Сильно обижаются?

— Не то слово. Нам ведь тоже не нравится, когда нас с другими путают. Показатель ненужности собеседнику самых значимых вещей в нашей жизни. Неприятный такой показатель…

— Ну а сами грибы? — захотелось возразить. — отчего бы и им в диалоге с людьми не сильней уважать собеседников?

— Всё, что могут, грибы уже делают. Странно, что ты, брат Майк, не заметил. Вот скажи: говорить человеческим языком для грибов характерно? Вроде бы нет, ведь правда? Ну а они стараются.

— Тронут! — почти искренне заметил Кай. — Но к чему грибам диалог со мной, до конца всё же не понимаю. В чём их выгода?

— Главная выгода та, что это угодно Господу, — мастер Мик легко и непринуждённо перешёл с научного языка на религиозный. Верно, в пределах естественных-то наук и пытаться не стоит обосновать цели коммуникации представителей разных биологических царств.

— Ну, Господь — универсальный посредник, — не сдался Кай. — Но самим-то грибам какой в диалоге прок, что за выгода?

— Так о ней они сами честно упоминают. И доводы их разумны. Понимаешь. грибы недовольны своей локальностью только в Грибном лесу. Им хотелось бы большего — прирасти и размножиться далеко за его пределы.

— Так при чём тут мы? Не пускают — высокие скалы. И, наверное, то, что такого режима влаги больше нигде не сыщешь, — Кай кивнул на мутную мегалужу, затопившую здешние почвы. — Кстати, как раз человеку пребывать в подобном лесу дискомфортно, противно… — Стоит вспомнить, что надо спускаться в глубокую лужу, и невольно ёжишься.

— Ну так и нам, и нам! — раскричались грибы. — И нам противно!

Кай подумал, что шутят, но Мик Брэдли всё пояснил:

— Фактор влаги чрезмерно выражен, что усложняет им жизнь. Размножение легче обеспечить, когда шляпка гриба на поверхности. А когда гриб подводноживущий, и вода стоячая, и нет в ней животных, каких можно избрать хозяевами — тогда грибу неважно приходится. Окружать пузырьками воздуха базидиоспоры, только чтобы всплыли они на поверхность… Муторное же дело! Неимоверно сложно сменить ареал обитания, когда ты не животное, способное перемещаться. Гриб старается, гриб над собой растёт, но увы, продолжает расти в том же мутном болоте. Он накапливает вместе с веществом гликогеном опыт отчаяния и неудач. Он готов обратиться к Высшей творящей силе и помочь её воплощению здесь, у холма Зеона. Ибо лишь тогда, когда гордый Зеон восстанет, вознесётся ввысь из грязной здешней низины, то с вершины холма разнесутся ветром далеко-далеко микроскопические базидиоспоры… Но от гриба ли зависит приближение этого счастья? Всё же нет. Ему надобен человек! Человек построит новую жизнь, где и гриб найдёт своё место в мире Эр-Мангали!

Надо же, сколько пафоса мастер Мик извлёк из таких немудрёных грибных желаний! Верно, проникся сильно, вошёл в диалог без остатка, без камня за пазухой. И всё-таки… Чего больше в его речах — понимания скрытой сути грибного мировоззрения, или антропоморфных фантазий?

— Никаких фантазий! — возмутились грибы. — Только наши реальные чаяния!

2

Кай не мог не отметить беспрекословной поддержки грибами всякого тезиса Брэдли, мало-мальски связанного с постижением их природы, их точек зрения, а также культуры мысли. Это мастер такой понятливый, или влияние на него грибов настолько мм… безальтернативно? Уж не становится ли господин известный учёный зазомбированной грибами куклой с функцией убеждающего воспроизведения заданных извне истин?

А брат Мик знай себе продолжал:

— Гриб настойчив, он способен ждать, сколько надо, Но увы, гриб не всесилен. Понимает ли это он сам? И если в этот сложный момент ему помочь, он никогда не забудет…

— Благодарность грибов? А в чём она выражается?