Адский Котёл

Уф! Парень Пао выглядит так, будто к нему вернулось самообладание.

Советские солдаты вопросительно переглядываются. Наконец тот, у кого есть автомат, отвечает:

- Патруль Советской Армии из Трыгды. Вы на нашей стороне границы. Вы делаете вид, что игнорируете это?

Пао пожимает плечами.

- Не заметил границы. Есть знаки?

Тут русский начинает злиться. Он начинает кричать:

- Граница - Любовь. Вы наверняка это видели!

«Я перешел реку вброд, - сказал Пао. Это Любовь ?

- Да, это Любовь, - мерзко подтверждает русский. Теперь ты будешь следовать за нами.

- Слушайте, я с юга. Из Пекина. Я работаю на археологических раскопках в Маньчжурии ... Пошел погулять и заблудился, вот и все. Ты не собираешься делать этого со мной!

Ты говоришь, заблудился ...

Тут солдат кричит, злобно вонзая автомат ему в живот. - Руки вверх!

Какая муха кусает Пао в это время? Я совершенно не могу этого сказать. Он паникует? Он думает, что нашел лазейку? Неважно. Тыльной стороной ладони он отталкивает ствол оружия в сторону. Палец россиянина сжимает курок. Выстрел пули 7,62 разорвет кисть. В том же движении маленький Пао предлагает ему набор фаланг на уровне солнечного сплетения. Парень бледнеет и произносит имя своего святого покровителя. Затем он складывается пополам в нужный момент, чтобы коленная чашечка Пао поместилась на стойке. Он выплевывает три зуба, которые заканчивают свой полет в оленьем помете, рвет кровью и решает импровизированно вздремнуть.

Водитель мотоцикла не может поверить своим глазам. Он колеблется секунду, затем кладет руку на ножны, свисающие с его пояса. Это момент, когда Ник Картер решает сделать особенно выдающийся выход. Я выхожу из куста и, указывая Вильгельминой на его голову, кричу:

- Стой!

Для тех, кто не знает русского, это сильный призыв не двигаться с места.

Он не двигается. Пао подбегает и освобождает его от оружия. Я хватаю его за манжеты капюшона, поднимаю с мотоцикла и прижимаю спиной к сосне. Сделав это, я приглашаю его со своим обычным авторитетом рассказать мне о своей жизни.

- Что… что ты хочешь знать? - запинается он, явно напуганный.

- Как давно вы патрулируете этот маршрут?

- Эээ… один… месяц, не больше.

- Дорога уходит из Трыгды? Куда она идет ?

- Блаблабла… Благовещенск…

- А вы все это делаете на мотоцикле? Почему ?

- Машины… Власти juju… посчитали, что эта территория была… плохо охраняемой.

- Это все ?

- Это... это все, что я знаю.

Я щекочу ее щеку окончанием своего автоматического произнесения:

- Надеюсь, ты скажешь мне правду.

Вдруг он перестает заикаться.

- Я не боюсь смерти, - нагло говорит он.

Отвечаю: А другого ...

- Но кто вам говорит о смерти? Я буду стрелять тебе по яйцам. Одно за другим. Сначала в правое, а на десерт - в левое, более красивое из двух.

Я опускаю Вильгельмину и нежно поглаживаю ее фамильные драгоценности с помощью ее дула. Перспектива, похоже, ему не нравится. Он снова начинает заикаться.

- Я ... я ... я ...

- Ты что ?

Он слишком напуган, чтобы рассказать мне больше. Я вкладываю свой Люгер в ножны, вытаскиваю карту и показываю ему точку падения спутника.

- Это что-нибудь для тебя значит?

- Что? Эээ… нет, ничего. Что ... что это?

- Место в десяти милях отсюда. Что ты об этом знаешь?

- Ничего, ничего, клянусь! Патрули туда не ходят. Они остаются у реки.

- Врешь, я пришлю яйца в подарочной упаковке. Ваша жена может выставить их на камин и плакать перед ними, вспоминая старые добрые времена.

- Я не вру ! - говорит он почти убедительно.

- Расскажи немного о своих патрулях. Вы отправляете отчеты по радио?

- Нет. У нас нет радио.

- Сколько времени нужно, чтобы добраться до Благовещенска?

- Через четыре часа. Это долгий путь.

- И, если вы не приедете вовремя, сколько времени потребуется, чтобы отправить кого-нибудь на помощь?

- Не знаю, - сказал он. Однажды мы порвали цепь и шесть часов ждали ремонта. Есть только один патруль в день.

Я оставляю его у его дерева и иду к Пао, который держит его под прицелом с помощью русского пулемета.

«Я не вижу смысла убивать их», - сказал я. В любом случае их коллеги появятся здесь максимум через десять часов. У нас есть их байк. За это время мы можем забрать товар и вернуться. Свяжем их и оставим в лесу.

Я рассказал все это по-китайски и не думаю, что солдат понял. Что касается его напарника, то он ничего не поймет, несмотря на хорошее знание мандаринского языка. Нет, солдат явно не понял. Он, должно быть, поверил, что я объявляю ему смертный приговор. Он кричит сумасшедшим голосом - "Нет!"и без предупреждения бежит по трассе.

Чистым рефлексом Пао поворачивается на месте и отправляет его присоединиться к своим предкам с помощью пулемета. Он, должно быть, забыл свои инструкции, потому что дюжина пуль большого калибра проткнула спину беглеца, подбросив его высоко в воздух. Он безвольно провисает, как тряпичный мешок.

- Я ... я ... он убегал, - говорит Пао, немного сбитый с толку. Я… я выстрелил.

- Я видел, - говорю. Я понимаю. Пойдем, свяжем второго и приступим.