Адвокат Империи 5

Вроде и немного, но… не стоило себя обманывать. Я бросил взгляд на пальцы, которыми граф барабанил по столу. А перед глазами вновь появилась сцена убийства Ахматова. Всё случилось настолько быстро, что я даже заметить не успел.

Каковы шансы, что со мной он будет возиться дольше пары секунд? Я был реалистом в достаточной мере, чтобы принять тот факт, что даже если просто попробую, то он, скорее всего, вышибет мне мозги раньше, чем я продавлю тяжёлый спуск.

— У меня есть вопрос, — сказал, решив немного потянуть время.

— Тянешь время? — понял он. — Что? Страшно?

— А тебя это вообще волновать не должно, — отрезал я. — Но раз уж игру выбирал ты, то уважь меня.

— Не слишком-то честно, — хмыкнул он, по-хозяйски откинувшись на спинку своего кресла. — Вопрос на вопрос?

— Хорошо, — кивнул я.

— Спрашивай.

— Я знаю, что твоя семья участвовала в убийстве Разумовских, — проговорил я и тут же поспешно добавил: — Это не вопрос, если что. Я это точно знаю. За что их убили?

Похоже, что его это удивило.

— О как. Решил взять быка за рога! Похвально. Но с чего ты взял, что я знаю ответ? А даже если и знаю, уверен, что я скажу тебе правду?

— Даже если и солжёшь, то я сейчас всё равно это никак не проверю, — пожал плечами. — Но что-то мне подсказывает, что ложь ниже твоего достоинства.

— Ха! А ты, похоже, немного разбираешься в людях!

Браницкий одобрительно кивнул.

— Знаешь, я несколько раз встречался с твоим отцом. Ещё до того, как он со своей семейкой отправился в Британию. Хочешь знать, почему их убили? Я понятия не имею.

— Что?

— Что слышал, — усмехнулся он. — Мой батя был человеком… горячим. И очень брезгливым. Сынок-бастард. Его даже не волновало, что у меня пробудилась Реликвия. Ему вообще было плевать на меня. Без понятия почему. Хотя нет. Скорее всего, он просто был тем ещё злобным мудаком. Так что мочить Разумовских поехал вместе со своим братом вдвоём. Никого из родных детей не взял. Ни меня, ни моих более удачливых братьев, достойных лучшего обращения только лишь потому, что они появились между ног у той шлюхи, что носила его кольцо на своём пальце, а не у той, у которой его не было.

Я сидел и переваривал его ответ.

— А кто может…

— Э нет, парень. Мы так не договаривались. — Он погрозил мне пальцем. — Вопрос за вопрос. Моя очередь. Какой кофе любишь?

Я едва не выпал.

— Ты издеваешься?

— Нет, — покачал он головой. — Я абсолютно, смертельно серьёзен.

Несколько секунд я смотрел на него, пытаясь понять, действительно говорит правду или это какая-то тупая шутка.

— Латте. С солёной карамелью, — наконец дал я ему ответ.

— О, неплохо, неплохо. Хотя я бы взял с обычной, — задумчиво произнёс он. — Ладно. Поболтали и хватит пока. Не будем тянуть.

Ну что? Тридцать три процента, да?

Взял пистолет и приставил ствол к голове. Сердце тут же забилось быстрее. Кровь гудела от адреналина. Я чувствовал себя словно наркоман в ожидании новой дозы.

Только вот маленький нюанс. Она могла оказаться смертельной.

ЩЁЛК.

И я всё ещё жив. Четыре прошло и два осталось.

Сердце бешено билось, отдавая в висках.

Шансы пятьдесят на пятьдесят…

Выдохнув, положил пистолет обратно на стол. Такие шансы не для меня.

— Неплохо, парень. Совсем неплохо. Кто другой на твоём месте уже обоссался бы.

Не став медлить, Браницкий без колебаний поднёс ствол к своей голове. Пятьдесят на пятьдесят. Давай же, удача, дай поймать себя за хвост…

Граф нажал на спусковой крючок.

ЩЁЛК.

Сука…

Я смотрел на револьвер с полным пониманием: следующий выстрел будет последним. Всё. Других возможностей больше нет. И не будет. Дальше только заряженная патроном ячейка. И она моя…

— Помнишь, я говорил, что мы можем выстрелить снова, если захотим? — спросил он меня.

— Что? — не веря, пробормотал я. — Решил подарить мне победу?

— Не, хочу продлить веселье.

И, перехватив оружие, прокрутил барабан по рукаву пиджака.

Шансы оказались сброшены к шестнадцати процентам.

— Давай, парень. Покажи мне, из чего сделаны твои нервы, — бросил он с довольной ухмылкой на лице.

Да он ведь наслаждается происходящим! От этой мысли меня охватил гнев. Ублюдок будет продолжать эту игру до тех пор, пока один из нас не пристрелит другого!

Меня заколотило. Не от страха. От гнева!

Я резко встал со стула. Схватил револьвер. Приставил ствол к голове и спустил курок.

Шестнадцать процентов…

ЩЁЛК.

Двадцать процентов…

— Да! — с задором воскликнул Браницкий. — Давай, парень! Покажи мне, из чего ты сделан!

ЩЁЛК.

Двадцать пять процентов…

ЩЁЛК.

ЩЁЛК.

Пятьдесят на пятьдесят. Пан или пропал. Умер или выжил…

Резко выпрямив руку, я направил ствол точно в грудь сидящему напротив меня мужчине. И нажал на спуск.

Выстрел револьвера показался мне оглушительным. Рукоять больно лягнула в руку.

Тяжёлая пуля врезалась Браницкому в грудь, буквально вбив его в спинку кресла. Признаюсь, какую-то секунду я ждал, что, как и у тех мерзавцев, здесь сработает какой-нибудь магический артефакт, но нет. Этого не случилось. Револьвер проделал дыру прямо в груди графа.

А тот всё продолжал улыбаться, глядя в потолок.