Адвокат империи

— Да, счас. Разбежался. — Она встала со стула, пошла к одному из заваленных бумагами столов. — Этим делом занимаюсь я. А ты, как и полагается хорошему помощнику, будешь заниматься этим!

И хлопнула по куче бумаг, которые лежали в беспорядке.

— Это наши материалы по предыдущему делу… ну пяти делам, если быть точным. Их должен был разобрать Даня, но сам понимаешь…

— Он на больничном, — понял я. — Знала, значит, что вам дадут новичка, так?

— Конечно! — От неё прямо хлынула волна торжества. Естественно. Ведь теперь с этой нудятиной разбираться будет не она. — А поскольку у меня та-а-а-ак много дел, то этим придётся заняться тебе. Всё рассортировать, разобрать. Подписанные подготовить к сдаче в архив. Остальные распределить по делам и мне на подпись. Потом тоже в архив потащишь. Плюс там где-то три ходатайства и документы о двух досудебных соглашениях. Их тоже надо оформить и подготовить к сдаче.

Твою мать. Как вы вообще тут работаете⁈ Да увидь я такую картину в прошлом…

…ничего бы не сделал. Если уж по-честному, то я в подобный отдел почти не заходил. У меня и своей работы выше крыши. Да так, что для неё четырнадцатичасового рабочего дня не хватало. При том, что работал я порой семь дней в неделю.

Видимо, приняв мои молчаливые размышления за покорность судьбе, Марина взяла сумку и пошла на выход.

— Всё. Я пошла. У меня важные дела, — не моргнув и глазом соврала она.

— Дела?

— Ну да. Новый маникюр сам себя не сделает. Всё, развлекайся. Приду проверю…

И дверь за ней закрылась, оставив меня в гордом одиночестве с главным врагом любого офисного служащего. Бумажной работой.

* * *

Ладно. Хоть кормили здесь вкусно.

В фирме было целых две столовых для персонала. Одна для старшего. Вторая для младшего. В первую, естественно, ход мне был закрыт. А вот вторая располагалась на шестьдесят третьем. И несмотря на то что она предназначалась для младшего персонала, выглядело всё так, словно зашёл в хороший ресторан средней руки. Да и выбор блюд был отличный.

Прошло уже семь с половиной часов, за которые я едва справился с третью того, что Марина на меня свалила. И ладно бы проблема была только в объёме. Если с обычной сортировкой бумаг по делам и категориям я справился довольно быстро, то вот с неподписанными бумагами было сложнее. В силу отсутствия опыта работы с местной документацией я просто банально не знал принципов правильного оформления.

А человек, который должен был меня этому обучать, свалил по своим делам.

Я зло ткнул вилкой в кусок котлеты. Нет, сама котлетка была прекрасная и вкусная. А вот к своему «начальству» тёплых эмоций я не испытывал от слова совсем. Видел я таких. Минимально выполненная работа, достаточная для того, чтобы «сдать норму», и всё. А дальше хоть трава не расти.

И это меня злило. Я привык хорошо выполнять свою работу. Если ты не стараешься за то дело, которое выбрал, то какой смысл? Зачем вообще работать, если ты не получаешь от своего труда удовлетворение?

Я отправил в рот кусок котлетки и прожевал его. Пока жевал, думал. Много думал, на самом деле. И подумал бы ещё, если бы меня не прервали. Я почувствовал его даже раньше, чем этот чел заговорил. Научился уже выделять именно те эмоции, что были направлены именно на меня. Как если кто-то светит на тебя солнечным зайчиком в ясный день.

Едва я повернул голову, как заметил высокого блондина, остановившегося у моего стола… На вид чуть больше двадцати. Дорогой костюм. И морда с надменным выражением и мерзковатыми такими тонкими усиками.

— Чего тебе? — спросил я.

— Да вот, интересно, — с брезгливостью в голосе произнёс он, глядя на меня сверху вниз. — Я думал, что здесь серьёзная фирма. А оказалось, что сюда берут вообще кого угодно. Даже тех, кто слово «юриспруденция» вряд ли по слогам произнести сможет.

— Ну тебя же сюда как-то взяли, — хмыкнул я и продолжил есть.

О, как полыхнул. Явно разозлился, когда его выпад не достиг цели.

— Какие мы остроумные. С другой стороны, что тебе, убогому, остаётся?

— Вкусная котлетка? — предположил я, показав ему кусочек на вилке и отправил его в рот с абсолютно спокойным выражением на лице.

— Да ты хоть знаешь, кто я?

— Ага, — кивнул я спокойно. — Ты Евгений Розен. Четвёртый сын барона Розена.

На его лице появилась улыбка, которая, очевидно, появляется каждый раз, когда поминают его распрекрасного папашу и всю его семейку. Эмоции так и сочились ощущением собственного превосходства.

— Ты забыл добавить «достопочтенный», — подсказал он мне.

— Я бы заменил на «надменный кусок говна, который портит мне обед», — всё с таким же ледяным спокойствием произнёс я, чем вызвал такую вспышку ярости, что даже на душе приятно стало.

— Ты зарываешься…

— А ты мешаешь мне есть. Так что говори, что хотел. Вижу же, что не просто так к моему столику припёрся.

Бац — и ярость сменяется злым недовольством. Будто он только что сам вспомнил, зачем пришёл ко мне.

— Тебе лучше пойти и самому уволиться, — приказным тоном заявил Евгений и качнул башкой в сторону выхода из кафетерия. — И лучше прямо сейчас. Чтобы не позорить фирму своей простолюдинской рожей.