Аэростат. Воздухоплаватели и Артефакты

Да что там принято считать! Лао-цзы – основа Китая; даже великий Конфуций – предок-защитник всей китайской нации, указом императора обожествленный в XI веке как «старый наставник абсолютной мудрости», – школьник по сравнению с ним. Собственно, сохранилась история о том, как Конфуций ходил консультироваться к Лао-цзы и, вернувшись от него, сказал: «Воистину, Лао-цзы подобен дракону».

Так кто же этот Лао-цзы? Фигура совершенно мифическая. Даже его имя значит просто «старик».

Рассказывают, что он долгое время был хранителем архивов в царстве Чжоу. Потом он разочаровался в государственной службе, сел на буйвола и поехал прочь. Начальник пограничной заставы на выезде из царства узнал его и попросил вкратце изложить свое учение. Лао-цзы присел в сторожке и написал «Дао дэ цзин».

Говорят, что, прочитав написанное, начальник заставы немедленно все бросил и уехал вместе с Лао-цзы.

Добившись успеха – отступай.

В этом – Путь Неба.{578}

Когда все люди узнают, что красивое является красивым, появляется и безобразное.

Когда [все] узнают, что добро является добром, возникает и зло. Поэтому наличие и отсутствие порождают друг друга, сложное и простое создают друг друга, длинное и короткое проверяют друг друга, высокое и низкое тянутся друг к другу, звуки, сливаясь, приходят в гармонию, до и после следуют друг за другом.

Поэтому мудрый человек действует недеянием и учит молчанием. Он создает и не обладает [тем, что создано], делает и не пользуется [тем, что сделано], достигая совершенства, не считает это успехом. Он не стремится к успеху, и поэтому успех не покидает его.{579}

Как же прийти в соответствие с «дао»?

Собственно «Дао дэ цзин» не дает никаких конкретных формул, но подсказывает: чтобы стать совершенным, нужно практиковать «недеяние». А оно уже приведет к «простоте». Не бойтесь, это не так нелепо, как кажется.

Обычно когда люди слышат слово «недеяние», они ехидно замечают: «То есть делать вообще ничего не нужно». Неверно.

«Недеяние» значит, что не нужно делать ничего лишнего. А то, что делается само собой, – естественное проявление твоей истинной сути.

Есть старинная китайская пословица: «Если долго сидеть на берегу реки, течение пронесет мимо труп твоего врага». Но ведь это не значит «ничего не делай», это значит «доверься Господу».

А если не делать ничего лишнего, постепенно приходишь к «простоте» – по-китайски – «Пу», что буквально значит «необработанный кусок дерева». Это состояние, при котором тебе не мешают ни знания, ни опыт, потому что ты в прямом контакте с самой сутью Бытия и в каждый момент жизни естественно знаешь, что делать.

Каменное изваяние Лао-цзы, поздний период эпохи Весен и Осеней (770–476 гг. до н. э.)

Больше нет ни правильного, ни неправильного, ни красоты, ни уродливости; человек свободен от ученых ярлыков и определений; он буквально «видит то, что есть». Это состояние и есть цель недеяния.

Придя к простоте, человек начинает соответствовать Пути.

Вставший на цыпочки не простоит долго. Идущий большими шагами не уйдет далеко. Выставляющий себя напоказ не просветлен. Кичащийся собой не имеет заслуг. Возвышающему себя не стать властителем.

Поэтому человек, обладающий Дао, не делает этого.

Мудрый человек, становясь позади всех, оказывается впереди всех; он пренебрегает собой и поэтому сберегает себя.

Он ни с кем не соперничает, поэтому не допускает ошибок.

Мудрый человек ничего не накапливает; но чем больше он делает для других, тем больше у него прибавляется. Путь Неба – приносить пользу, не принося вреда. Путь мудрого человека – это деяние без борьбы.{580}

Уж не знаю, читал ли Тютчев Лао-цзы, но написал он точно, как в «Дао дэ цзин»: «Мысль изреченная есть ложь».

У даосов важнейшим считается не выслушивание объяснений наставника, а простое пребывание рядом с ним. Находясь рядом с учителем, можешь постепенно перенять его внутреннее состояние.

Рассказывают, что в провинции Хэнань к одному известному наставнику до сих пор приезжают уже немолодые даосы, чтобы несколько дней поработать вместе с ним мотыгой в монастырском огороде. После чего, преисполненные радости от общения с мастером, уезжают. Недаром говорится: редко пользоваться словами – значит следовать естественности.

Лао-цзы покидает Китай верхом на буйволе

Настоящие учителя не могут научить теории или формальным техникам. Они в них не нуждаются, их прямая практика – это мистическое переживание, которое можно усвоить, только находясь рядом с ними. И наоборот, формальное обучение, издание учебников, создание «школ» и «академий» говорит о профанации мистического знания. Ведь:

Искренние речи не изящны, изящные речи не искренни.

Добрый не красноречив. Красноречивый не может быть добрым.

Мудрый не образован, образованный не мудр.

* * *