Аэростат. Воздухоплаватели и Артефакты

Слова Лао-цзы определили весь дальнейший ход китайской – да и не только китайской – мысли. Сначала появилась книга. Потом те, кому она пришлась по сердцу, начали писать на нее комментарии. Канон разрастался – а вместе с ним росли и ширились ряды последователей Лао-цзы. Даосизм начал становиться популярным.

Постепенно в него влилась народная религия поклонения духам со своими практиками и ритуалами. При династии Тан (VII–XI вв.) даосизм получил официальное признание. Императоры этой династии повелели считать Лао-цзы своим божественным предком.

Лао-цзы с символом тьмы и света (инь и ян) в руках. Китайское народное творчество, XIX в.

Но, как пишет Драгоценный Господин Ма, «даосизм – поразительная школа, которая не имеет постоянной формы, четко структурированного учения или жестких форм поклонения и практики. Само понятие „даодзяо“ (учение о дао) наполняется новым содержанием в зависимости от эпохи, школы или даже местности. Все попытки государства привести его к общему знаменателю, создать иерархию даосских наставников, получающих некие лицензии от государства, потерпели провал. Тот причудливый конгломерат мыслей, идей и форм поклонения, которые объединились под названием „даосизм“, просто не приемлет структуры как таковой».

Поэтому даосизм не стал общепринятой государственной религией. И действительно: хороша была бы общегосударственная религия, не ставящая ни в грош общественные отношения и делающая упор на естественность поведения, а оптимальным поведением считающая из этого самого общества удалиться.

Зато большинство поэтов и деятелей культуры уже больше двух тысяч лет находят в даосизме источник вдохновения и модель правильного поведения.

Во времена правления династии Цинь даосы и вовсе вышли из фавора; книги по даосизму даже были изъяты из императорской библиотеки. Место даосизма окончательно заняло лишенное всякой мистики конфуцианство.{581}

Несмотря на все вышесказанное, даосизм до сих пор существует в Китае. За двадцать четыре века своего существования он внес огромный вклад в развитие всего человечества. Неисчислимо количество изобретений, сделанных даосскими монахами: парус, компас, порох, бумага, многое другое, – все идет от них.

Исходя из убеждения, что человек – это вселенная в миниатюре, даосы видят соответствия между устройством человеческого тела и устройством вселенной. Именно здесь – истоки знаменитой китайской медицины, объяснить которую наша наука не в состоянии, но признавать ее действенность приходится всему миру.

Цель практики даосов – привести себя в соответствие космическим силам. Здесь корни знаменитого учения «фэн-шуй», без которого теперь немыслим ни один просвещенный офис.

Даосы занимаются изучением и работой с энергией – «ци», которая присутствует и в нас, и во всем окружающем мире. И достигли в этом таких успехов, что в средневековых китайских историях даос – синоним чего-то чудесного, выходящего за грань нашей обыденной жизни. С доказательствами этого до сих пор можно столкнуться в даосских монастырях. Однако то, что мы считаем чудесами, опровергающими законы природы, для монахов – лишь следствие саморазвития, не заслуживающее никакого отдельного интереса.

А началось все с короткой книжки «Дао дэ цзин».{582}

Великое совершенство кажется ущербным,но в применении оно неистощимо.Великая наполненность кажется пустой,но в применении она бесконечна.

Великая прямизна кажется изогнутой.Великое мастерство кажется грубым.Великое красноречие кажется косноязычным.Покой побеждает движение,а холод одолевает жару.Лишь тот, кто умиротворен и спокоен,

способен править Поднебесной.{583}

Европейцы дают вещам имена, потом начинают манипулировать этими именами; выстраивают сложнейшие системы, а потом впадают в депрессию из-за того, что реальная жизнь никак не помещается в придуманную ими схему. Все оттого, что «теория, мой друг, суха – а древо жизни пышно зеленеет»[41]. При рождении человек податлив и слаб; умирая – тверд и крепок.

Травы и деревья при жизни гибки и податливы; умерев же, становятся твердыми и сухими. Твердое и крепкое идет тропой смерти, а слабое и податливое идет путем жизни.

И в конечном итоге важно другое. Можно долго обсуждать, анализировать историю Китая, определять вклад Лао-цзы в традиции Поднебесной, можно сравнивать даосов с конфуцианцами и чань-буддистами – всему этому, безусловно, есть место.

Но я говорю только о том, что однажды я взял в руки книгу Лао-цзы и читаю ее до сих пор – эта книга делает мою жизнь лучше.{584}