Афган, снова Афган...

— Ребята, не бойтесь, все пройдет тихо и гладко… — потихоньку сказал мне Мусаич.

— Откуда ты знаешь? — спросил я.

— Оттуда… — уклончиво ответил Мусаич. — Амина уже нет в живых! Понял? Его уже… — он посмотрел на часы, — два часа, как отравили!

— Кто?

— А ты не догадываешься? В общем, они сопротивляться практически не будут… Там наши доверенные лица среди охраны… короче говоря, они там всех своих подработали… Похоже на то, что будут сдаваться без стрельбы!

— Правда, что ли?

— Ну что я тебе врать буду! Вы там поаккуратнее, зря не стреляйте…

Я снова закурил сигарету и обернулся к дворцу. От здания нашей казармы можно было разглядеть, как у освещенного фасада передвигаются какие-то люди, маленькие, как муравьи.

Вот, значит, какие дела! Да, видимо, наша резидентура не сидела здесь сложа руки. Смогли подработать гвардейцев… Сумели отравить Амина… Молодцы, если все так, как говорит Мусаич. Вообще-то у Мусаича связи — дай бог каждому! Видимо, в резидентуре у него работает какой-нибудь земляк, который и нашептал ему… Ну что ж, если так, то это очень хорошо!

Вдруг все вокруг засуетились, к нам подбежал Володя Быковский и сказал, что всех срочно собирает Титыч. Мы бегом бросились в комнату.

— Ну, все, ребята! — твердо сказал Титыч. — Давайте по местам. Будьте осторожны, берегите себя!

Толкаясь, мы побежали по коридору во двор к своему БТРу номер 112.

А я опять посмотрел на дворец, который празднично сиял в ночи в свете прожекторов. Флаг у центрального входа был поднят. Значит, «сам» на месте. И увидел, что маленькие фигурки у его подножия вдруг забегали, засуетились, а потом… исчезли! Мелькнула мысль: неужто произошла утечка информации и они готовятся к обороне? Нет, что-то не верится мне, что все обойдется без крови… Так не бывает!

Глава 43.

Группа наших ребят…

Группа наших ребят, которая свою основную задачу на этот день уже отработала, возвращалась на виллу.

Только что на виду у всех они заложили тридцать шесть килограммов взрывчатки в коммуникационный колодец в самом центре Кабула, напротив дворца Арк. Взрыв должен разметать в клочки все кабели и полностью прервать телефонное сообщение в городе, оборвать связь Кабула с внешним миром. Пока переводчик отвлекал внимание патрульных солдат, наши ребята под видом ремонтных рабочих втащили в колодец два рюкзака со взрывчаткой, удачно все там расположили и поехали обратно. Но вдруг спохватились: забыли кое-какие технические мелочи. Пришлось снова возвращаться.

Заряд должен был взорваться в 19 часов 15 минут. Все озабоченно посматривали на часы. А вдруг недоработает? Тогда провал!

УАЗ уже заехал в ворота виллы, ребята вышли из машины, и… в это время грохнуло. Да так, что окна на вилле зазвенели! Сработало! Точно в 19 часов 15 минут.

В небо взвились сигнальные ракеты. Все! Пора!

Мы быстро заняли сь: и места в БТРе. По рации прозвучала команда: «Вперед!» Механик-водитель поддал газку, БТР качнулся, взревел двигателями и покатился в низину, отделяющую нас от дворца.

Тут же раздался душераздирающий рев «Шилок» — они били с горок поверх наших голов — и отчетливо слышные разрывы. Начался обстрел дворца. Заработали наши гранатометчики, пулеметчики и снайперы, засевшие на ближних холмах.

Я сидел в металлическом чреве БТРа с правой стороны, почти под верхним правым люком. Рядом со мной устроился Володя Быковский.

— Как мы будем вылезать отсюда во всей этой амуниции? — крикнул мне на ухо Володя. — Ты только меня не толкай, когда выходить будем…

— Ладно, не боись! Вылезем как-нибудь! — ответил я.

А между тем, насколько нам было слышно, стрельба усиливалась.

Я посмотрел вперед через незакрытые заслонками лобовые стекла машины и увидел, как вокруг ярко освещенного прожекторами дворца и на его стенах вспыхивают неправдоподобно красивые багрово-красные бутоны разрывов.

— Эй, сержант! — стараясь перекричать рев двигателей, заорал я, обращаясь к сидящему впереди командиру машины. — Скажи водителю, чтобы закрыл заслонки, а то ведь через окна и залететь что-нибудь может!

Видя, что сержант не слышит меня, я толкнул Быковского:

— Володь, скажи, чтобы водила заслонки закрыл, поубивают ведь до срока!

Поняв, что от него хотят, сержант обернулся и прокричал в ответ:

— Я ему уже говорил, а он не хочет! Он ни разу не ездил с закрытыми заслонками! Говорит, что через триплекс плохо видно!

— Я сейчас башку ему оторву, вообще ничего не увидит больше! — сделав свирепое лицо, крикнул я. Стволом автомата (иначе недостать) я ткнул механика-водителя в спину: — Закрой заслонки, идиот! Пули или осколки залетят, убьют ведь!

Водила понял и опустил заслонки.

БТР сильно сбавил ход, почти остановился, затем, резко дернувшись, пошел снова. Начался подъем.

Нервно ерзавший напротив меня Сашка вдруг повернулся боком, открыл стрелковую бойницу и заглянул в нее. Было видно, что нервы у него на пределе, ему хотелось что-то делать: не сидеть сложа руки, а действовать.