Афган, снова Афган...

После бурных дебатов было решено действовать оперативными методами. План был такой: через надежные источники запустить в казарму абитуриентов слух, что «злобные» диверсанты (все как на подбор отчаянные каратисты) в ответ на сегодняшний инцидент, как только выдастся у них свободная минутка, придут в нетрезвом виде к ним в казарму и накажут всех физически, а также разгромят все, что попадется под руку.

Сказано — сделано. На следующий день этот слух был доведен до сведения абитуриентов через наших доверенных лиц из обслуги в столовой.

Задумка сработала.

Больше никого из наших абитуриенты не пытались поймать при патрулировании территории. Более того, они предупредительно уходили с дороги в лес, как только в поле их зрения начинала маячить фигура «дедушки-диверсанта».

— Вот, ребята, на этом примере можно лишний раз убедиться, что толковая оперативная комбинация, да еще с элементами воздействия на психологию противника, всегда гораздо более действенна, нежели грубое физическое воздействие, — красивым «оперативным» языком глубокомысленно подытожил эту операцию Толик — светловолосый, небольшого роста, крепко сбитый капитан из Свердловска, которого мы называли просто Тоша.

Кто-то из ребят, возвращаясь из очередного выезда в «библиотеку», привез с собой магнитофонную ленту с новыми песнями Владимира Семеновича Высоцкого, которые он пел под аккомпанемент целого оркестра. Ах, что это были за песни! Все ребята в срочном порядке стали брать на кафедре иностранных языков магнитофоны, якобы для углубленного изучения вражеских языков и наречий. На самом деле мы целыми днями напролет крутили Высоцкого, который своим хриплым голосом рвал наши души.

Чего только стоят его «Кони привередливые», «Охота на волков», «Банька»… Особенно нас пронимали военные песни Высоцкого. Мы не переставали удивляться, как он смог вставлять в свои песни такие подробности и детали, про которые, по идее, и знать-то не должен был… Например, вот это, про сапера-диверсанта, который закладывал заряд: «…два провода голых, зубами скрипя, зачищаю…» Ведь мы тоже, когда в спешке было лень доставать нож или пассатижи, зачищали провода взрывных устройств зубами! Или вот это: «…не прыгайте с финкой на шею мою из ветвей!»

Черт! Даже мороз по коже! Какой умница, какой талант!

Глава 7. Как только сошел снег…

Как только сошел снег, мы стали заниматься элементами рукопашного боя с использованием холодного оружия. Занятия проходили на расположенной прямо перед нашим коттеджем специальной площадке, обнесенной высоким забором. Площадка была разделена перегородками на несколько частей.

Сначала мы работали с деревянными «ножами». Учились правильно держать «нож» в руке, перехватывать его лезвием на себя, от себя, из руки в руку, тренировались с замахами, отрабатывая различные виды ударов (тычок, маховый, боковой и др.), изучали точки, куда следует наносить удары. Предполагалось, что одним ударом противник должен быть уничтожен.

Удары отрабатывали друг на друге: один наносит удар, партнер защищается, а также на деревянных щитах с изображением иностранного солдата. К щиту надо было подкрасться вначале ползком, затем на четвереньках, затем атаковать его в прыжке и нанести удар.

Постепенно перешли на настоящие клинки. В основном мы работали с так называемыми финскими ножами. Это были старые клинки времен войны, с наборной пластмассовой красно-бело-синей рукояткой, небольшим перекрестием и приятного вида. Лезвие у них заточено с одной стороны, с другой — относительно широкий обушок, продольная бороздка и клеймо «Труд Вача». К ножу прилагались кожаные ножны. Нам сказали, что эти финки были на вооружении наших десантников.

Замахиваться деревяшкой на своего спарринг-партнера не страшно. А вот когда у тебя в руках боевой нож — совсем другое дело. Поначалу наши действия напоминали движения паралитиков, причем производимые в самом замедленном темпе. Но постепенно все освоились. Оказалось, что ничего сложного нет: просто надо быть очень внимательным и собранным — только и всего! Да еще не забывать, что перед тобой не враг, а твой товарищ.

Мы с головой окунулись в это завлекательное действо и часами кружились в учебных схватках. Удары, захваты, выбивание оружия из рук…

Раньше я читал в различных приключенческих книгах, что боец должен смотреть в глаза своему противнику, потому что в глазах якобы можно прочитать, уловить, что противник задумал. Тренируясь, я постепенно пришел к выводу, что смотреть в глаза — без толку. Ничего там не прочитаешь! Смотреть надо в место, которое находится где-то в районе солнечного сплетения, то есть практически в самый центр корпуса. Ведь именно оттуда зарождается любое движение, любой удар или финт. Причем «смотреть» — это вовсе не значит уставиться, например, в пуговицу на кителе вражеского солдата. Нет! Это должен быть некий сосредоточенно-рассеянный взгляд, когда основное направление — центр корпуса противника, но одновременно ты охватываешь взглядом и конечности, и голову, а еще и то, что происходит вокруг, что находится под ногами…